Цвет боли красный читать онлайн без регистрации. Читать книгу «Цвет боли: красный» онлайн полностью — Эва Хансен — MyBook
В оформлении обложки использована фотография: PawelSierakowski / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Эва Хансен, 2014
© ООО «Издательство «Яуза», 2014
© ООО «Издательство «Эксмо», 2014
Не все хорошо начинается
Тугие струи душа били по телу, успокаивая и возбуждая одновременно.
Как такое возможно?
У Бритт все возможно. Горячая вода всегда расслабляла ее, а прикосновение капелек к разгоряченной вовсе не ванной коже напоминало о том, что происходило до водных процедур.
Девушка любила принимать ванну, включив музыку и открыв воду так, чтобы хлестала из крана во все стороны, и только потом вставать под душ. Конечно, Густав ворчал, что она расходует немыслимое количество воды, как ворчала и Линн, когда они вместе жили в арендованной квартире на Седре.
Линн еще ворчала на то, что подруга никогда не берет с собой мобильный телефон, из-за чего дозвониться ей невозможно. К чему брать, если из-за музыки, шума воды и собственного неслабого голоса Бритт, распевающей песни, звонок все равно не слышно?
Вот и сейчас она в большущих наушниках в полный голос орала «О, Хаббл Бабл» подпевая дуэту семидесятых годов «ПИПС» и страшно досадуя, что Густав не торопится присоединиться и тоже нырнуть в большущую ванну. Обычно он так и поступал, и действо из спальни плавно перетекало в ванную, потом снова переносилось в спальню… потом следовал просто душ, и к утру Густав был ни на что не похож, приходилось взбадриваться большой кружкой крепчайшего кофе.
– Слабые нынче мужики пошли! – Бритт изо всех сил шлепнула рукой по воде, но плотная пена погасила брызги. – Вот бабушка рассказывала…
Ее бабушка в далекой Калифорнии действительно рассказывала нечто невообразимое о своих любовниках, которые совершали «подвиги» по несколько раз каждую ночь! Наверное, все дело в том, что у Густава северный темперамент, – решила для себя Бритт и с силой выдернула пробку из ванны, сидеть в пене до утра в ожидании задремавшего мужа глупо.
Она встала под душ, но и тогда Густав не присоединился.
– Ну, погоди! Подойдешь ты ко мне…
Раздосадованная Бритт обернулась большим полотенцем, замотала вторым голову и взялась за ручку двери.
Но ванная оказалась запертой, ручка не поворачивалась. Чтобы Бритт не могла закрыться от него, когда принимала ванну, Густав просто снял замок внутри, но оставил снаружи. Конечно, в доме был второй санузел, где все в порядке, но там только душевая кабина, потому Бритт предпочитала этот. К тому же она никогда не была против появления в ванной мужа.
Пару мгновений Бритт дергала ручку, но быстро убедилась, что это ни к чему не приводит и довольно рассмеялась себе под нос: вот почему Густав не пришел! Постучала в дверь, прислушалась.
– Густав… ну, Густав… – Никакой реакции. – Густав, я больше не буду… я хорошая… выпусти девочку из ванной… я буду послушной…
Снова прислушалась…
Он заснул?! Но это наглость – запереть ее в ванной и уснуть! Вообще наглость уснуть, пока она не спит, а оставив в таком дурацком положении, тем более.
Бритт заколотила в дверь:
– Эй! А ну открой!
Но в ответ, ни звука.
Сьеберг не мог быть столь бессовестным, он же прекрасно понимал, что последует за такой выходкой.
Бритт сделала последнюю попытку докричаться. Бесполезно. В сердце заполз неприятный холодок, у Густава что-то случилось после того, как он запер дверь ванной!
– Так… главное, не паниковать… может, он вообще застрял в туалете?
Стало смешно, хотя холодок никуда не делся. Чтобы успокоиться, Бритт достала фен и принялась сушить волосы, напевая. Пусть когда выползет из туалета, услышит, что она вовсе не расстроена, но выходка грозит ему отлучением на несколько дней.
Вдруг сквозь шум фена Бритт послышалось, будто замок щелкнул. Хм… она не будет торопиться, пусть теперь Густав ждет. О том, что он ждал последние полтора часа, пока она нежилась в пене, принимала душ и сушила волосы, Бритт не думала.
Минут через двадцать, убедившись, что выглядит сногсшибательно, снова тронула ручку двери. На сей раз та повернулась и дверь открылась. В этой части дома темно… Странно, потому что Густав не меньше самой Бритт любил яркий свет. Внизу открылась и закрылась боковая входная дверь, и тут же послышался шум отъезжающей машины.
Куда это он отправился посреди ночи? Если так, ее ждет очередной сюрприз, а сюрпризы Густав устраивать мастер.
Но беспокойство почему-то усиливалось. Бритт и сама не смогла бы объяснить, почему ей так тревожно, даже жутковато.
– Густав?.. Густав, ты где?
Какой смысл звать мужа, если слышала, как его машина отъезжает от дома? И все же она звала, потому что все существо уже охватил страх на грани паники. Какие шутки, Густав никогда не стал бы запирать ее в ванной, скорее зашел бы туда сам!
В комнате, где они занимались БДСМ, горел свет. С бешено бьющимся сердцем Бритт переступила порог и…
В ответ на ее визг в соседнем доме зажглось окно, потом еще одно, но Бритт ничего этого не видела, она стояла, схватившись за горло и в ужасе распахнув глаза.
На распятии, которое обычно предназначалось для нее, висел Густав Сьеберг, вернее, то, что он него осталось! Во лбу аккуратная дыра от пули, а ниже… О боже! То, чем Густав так гордился, было отрезано под корень, причем, отрезано при жизни, кровь залила все вокруг. Во рту у мужа Бритт кляп, руки и ноги закованы в металлические наручники и поножи.
Линн проснулась от звонка телефона Ларса, муж попытался с кем-то говорить, прикрывая трубку рукой, но это плохо получалось. К тому же Линн узнала голос собственной близкой подруги, Бритт, которая, захлебываясь слезами, что-то кричала о Густаве.
Поняв, что Линн уже не спит, Ларс перестал прикрывать трубку рукой, и попытался вразумить их подругу:
– Я… не виновата-а… – Душащие подругу рыдания, которые она старательно сдерживала, наконец прорвались настоящим ревом.
– Никто тебя ни в чем не обвинит. Вызови полицию. Я сейчас приеду. – Глянув на одевающуюся жену, уточнил: – Мы с Линн сейчас приедем. Только ничего не трогай и позвони в полицию.
– Я не могу… лучше ты… – Бритт икала и хлюпала, чего с ней никогда в жизни не бывало, во всяком случае, друзья такого не только не видели, но и не могли представить.
– Хорошо, я позвоню, только возьми себя в руки.
Ларс действительно позвонил в полицию и сообщил, что по такому-то адресу совершено убийство, подробностей не знает, но их подруга, хозяйка дома, сказала, что ее муж убит. Дежурный вздохнул и обещал немедленно отправить туда полицейских, чтобы все проверили на месте.
Ларс уже натягивал свитер прямо на голое тело, некогда выбирать, что именно одеть. Еще через минуту они, заглянув в комнату, где из-за переполоха проснулись бабушка Линн Осе и ее муж многолетний наставник Ларса Свен, и попросив их присмотреть за крошкой Мари, кубарем скатились по лестнице и бежали к автомобилю.
В машине Линн все же поинтересовалась:
– Ларс, что там случилось?
– Толком ничего не понял. Бритт только кричала, что Густав убит, и что она ни в чем не виновата.
– О боже!
По пути они позвонили Дагу Вангеру, следователю Управления, который прекрасно знал и Бритт, и Густава. Вангер обещал немедленно подъехать.
У дома Густава и Бритт уже стояла полицейская машина, и внутрь их не пустили. Линн попыталась внушить рослому полицейскому, что они ближайшие друзья хозяев дома и что именно они вызвали полицию, но тот спокойно покачал головой:
– Тем более. Но не уходите, вы можете понадобиться.
© Эва Хансен, 2013
© ООО «Издательство «Яуза», 2013
© ООО «Издательство «Эксмо», 2013
Свет и тени
Я просыпаюсь в ставшей привычной позе: голова на плече Ларса, его рука по-хозяйски обхватывает меня, прижимая спиной к груди. Затылком чувствую его ровное глубокое дыхание, так дышат во сне люди со спокойной совестью.
Зимой в Стокгольме светает поздно, и только цифры на электронных часах показывают, что уже утро, а свет ночника не позволяет темноте, притаившейся за окнами замка, проникнуть внутрь спальни. Всю ночь падал снег – крупными хлопьями, словно новогодний, я представляю, как он укутал покрывалом все вокруг: сам замок, двор, причал и яхту, дорожку вдоль берега… Тихо, как бывает рано утром в выходной.
Стараясь не шевелиться, некоторое время лежу, вспоминая, с чего все началось…
Столько всего случилось, прежде чем я, Линн Линдберг, оказалась в объятиях самого красивого мужчины в мире Ларса Юханссона в его постели в замке на острове. Остров не только его, а вот замок личный. Недурно?
Сначала мы с моей верной подругой Бритт оказались втянутыми в журналистское расследование (которого, собственно, и не было) убийства Кайсы, но Бритт через пару дней отбыла на каникулы домой в Калифорнию, а меня прикрепили шпионить за вот этим самым красавцем, чьи руки в данный момент крепко обхватывают мое обнаженное тело.
Нет-нет, он вовсе не срывал с меня одежду (хотя я не была бы против). Просто Ларс научил меня не стесняться, но помнить о границе, за которой можно потакать своим тайным желаниям. Граница – дверь спальни, за закрытой дверью можно все, что не противно, по эту сторону и с ним наедине я распутница, Ларс быстро и легко доказал, что под моей оболочкой скромницы прячется порочная натура, и научил сбрасывать оковы. Конечно, пока не до конца, но я делаю несомненные успехи, ванильный секс в миссионерской позе уже не для меня, мне понравились колечки в груди и даже порка и разные фишки БДСМ.
Это наша с ним тайна, делающая ближе друг к другу. О тайне знает только Бритт (как же без нее?).
На моем месте хотели бы оказаться многие, если вообще не все женщины, для которых слово «секс» не ругательство, а напоминание о чем-то приятном… Дело в том, что Ларс умопомрачительно хорош собой, прекрасно сложен, а уж об омутах стальных глаз, у которых тысячи оттенков и в которых прочно поселились веселые чертенята, и говорить не стоит, их магия вообще за гранью разумного. Женская половина человечества неизменно растекается сладкой патокой у ног Ларса Юханссона.
Но Ларс выбрал меня, почему – не знаю, надеюсь надолго, потому что, если он меня бросит, я умру. Сразу умру, даже мучиться не буду. Ни у кого другого нет таких рук, таких губ, ну и… ладно не буду перечислять чего еще, потому что от одного воспоминания о квадратиках его брюшного пресса у меня сводит низ живота.
Еще он богат, причем по-настоящему, умен и образован, но это уже вторично. Главное – его стальные глаза и… и то, что он Ларс! Второго такого нет и быть не может.
Кроме приятных сторон нашего знакомства (о-очень приятных) имеются и крайне неприятные. У меня появился смертельный враг – та самая Анна-Паула Свенссон, которая прикрепила меня к Ларсу. Пока она жива и скрывается от полиции, я жить спокойно не смогу. Она едва не убила меня, а еще подстроила так, что едва не убил Ларс. Анна-Паула вообще преступница, но ненавижу я ее не за покушение на мою жизнь, а за то, что несколько лет назад она смела быть любовницей Ларса!
В моем перечне смертных грехов это самый страшный грех, достойный соответствующей кары. То, что они много лет не виделись, ничего не значит, когда-то Ларс обнимал наглую Анну-Паулу, чего вполне достаточно для смертного приговора ей! Я просто обязана задушить эту дрянь собственными руками. Меня поймут все, кто хоть раз в жизни бывал влюблен по уши.
Бритт со мной согласна и готова поддержать в поимке и уничтожении Анны-Паулы, потому что полиция сделать это, как видно, не способна. Если за дело берется моя неугомонная подруга, итак много пропустившая из-за каникул в Калифорнии, можно не сомневаться, что век Анны-Паулы недолог. Мы еще не придумали, что с ней сделаем, когда поймаем, но участь нахалки, посмевшей любить моего любимого, будет ужасна. Будь она мужчиной, кастрировали бы, а вот как быть с женщиной?.. Ладно, к тому времени, когда изловим, что-нибудь придумается…
Конечно, Ларс не должен подозревать об истинных причинах моей ненависти к Анне-Пауле. Он вообще считает, что наше с Бритт страстное желание поймать и четвертовать нахалку опасно для нас же, потому мы старательно делаем вид, что обо всем забыли. Вряд ли Ларс верит в эту фальшивую амнезию, но пока молчит.
На часах сменились цифры, высветив 7:00. Самое время вставать и одеваться для утренней пробежки. Но сейчас я не бегаю, как делала раньше. Виной всему Ларс, у нас настолько чумовой секс дважды в сутки, что лишних калорий просто не остается, а зарядки для ног лично мне хватает и без пробежки.
От мысли о причинах изменения моего распорядка дня внутри начинает что-то шевелиться. Ларс прав: настоящая распутница, ненасытная и… Ладно, обойдемся без эпитетов. Думаю, если умело разбудить тайные желания, абсолютное большинство женщин окажутся такими же.
– Ты почему не спишь?
Я вздрагиваю. Ларс лежал так тихо, что, когда он проснулся, я не уловила, не было ни малейшего непроизвольного движения, которое делает человек, переходя от сна к бодрствованию.
Он поворачивает меня к себе.
– Линн, я так боюсь тебя потерять…
– Но почему ты должен меня терять?
Если честно, в сердце заползает какой-то противный холодок. Что это, столько дней он твердил, что я его и только его, а теперь вдруг речь о потере? А вдруг Бритт права и я ему просто надоела из-за излишнего послушания? Бритт вообще зовет меня левреткой с тапками в зубах. Такое послушание непривычно для меня самой, я скромница, но не амеба, а вот рядом с Ларсом иначе не могу, расплываюсь мороженым на горячем, как и все остальные. Неужели и правда надоела?!
Что за глупости, тогда он не стал бы ничего говорить, спустил наши отношения на тормозах и все… Нет, здесь другое.
– Ну и к какому выводу привел мыслительный процесс?
– Что? – я даже вздрогнула. Задумавшись, совсем забыла, что Ларс наблюдает. – Почему ты должен меня потерять?
Это не вопрос, а попытка скрыть собственные мысли.
– Скоро начинается учебный семестр.
Тоже мне новость! Можно подумать, я об этом забыла.
– Мне предложили прочесть цикл лекций в Оксфордском университете.
– Вау! – я даже сажусь.
– Вот тебе и вау. Лекции два раза в неделю. – Ларс смотрит на меня вопросительно.
– Это означает, что я буду прилетать домой только на выходные.
А вот это плохо, но как я могу сказать что-то против? Не каждый день даже хорошему специалисту предлагают читать лекции в одном из лучших университетов мира.
– Я пока не дал ответ, хотел посоветоваться с тобой.
– Ларс… – Из глаз готовы брызнуть слезы, но я героически держусь. – Ларс, это очень плохо, что тебя не будет по пять дней в неделю, но не стоит отказываться!
– Я боюсь за тебя.
Я удивилась вполне искренне:
– А почему за меня?
– Боюсь, что ты начнешь заниматься не своим делом и попадешь в какую-нибудь историю.
– Клянусь не влипнуть! – Глупо, но рука сама собой легла на сердце, словно подтверждая серьезность клятвы.
– Лучше поклянись вообще этим не заниматься.
– Что «Ларс»? Думаешь, я не понимаю, что ты начнешь творить в мое отсутствие? Однажды уезжал на неделю, так ты в лайкру оделась и поркой занялась.
Он встал, но, щадя мою все еще наполовину скромную натуру, успел обернуть полотенце вокруг талии. Как намекнуть, что я вовсе не против отсутствия этого самого полотенца?.. Может, хватит играть в скромницу и лучше дать полную волю собственным тайным желаниям? Но требовалось срочно отвлечь его от лайкры и того, что ей сопутствовало.
– Если ты сейчас не пообещаешь ни во что не впутываться, то нигде.
– А если пообещаю?
– Не знаю… Там хороший отель Vanbrugh House рядом с университетом, наверное, в нем. Так как насчет обещания?
– Зачем оно?
В серых глазах смешинки:
– Ты предельно честна, крутишься как угорь, но слова не заниматься сыском не даешь. Вообще-то, правильно, потому что все равно нарушишь. Ладно, я что-нибудь придумаю и просто заберу тебя с собой.
– Вот еще!
– Почему ты не хочешь ехать со мной? – Он ставит меня на ноги и приподнимает лицо за подбородок, заглядывая в глаза. Ой, это один из самых действенных приемов, напрочь лишающих меня способности сопротивляться.
– Ларс, я…
– Ну что ты? – Губы чуть касаются моих губ, это дразнилка-соблазнялка, потому что в ответ внутри немедленно поднимается сумасшедшая волна желания.
– Мне действительно будет плохо и грустно без тебя целую неделю… – Я не лгу, потому что и пара часов без Ларса теперь кажется пожизненным сроком без права посещения. Интересно, есть такие в тюрьмах?
– И не одну, заметь.
– Я буду плакать, тосковать… Но никогда не прощу себе, если ты откажешься от такого предложения. Не отказывайся, не стоит.
– Ларс, правда, не отказывайся. – У меня снова готовы брызнуть слезы из глаз, но я креплюсь. – Я буду так гордиться тобой! У тебя много знакомых в Оксфорде?
– Как и везде. Если ты имеешь в виду девушек, то не очень, – глаза откровенно смеются, – но тому, что ты меня ревнуешь, я рад. А теперь скажи честно, чего ты сейчас хочешь.
Приходит моя очередь изображать изумление, но именно изображать, потому что он видит меня насквозь, и фальшь преувеличенного удивления тоже.
– Угу, ты. Не желаешь озвучить? Ладно, я скажу сам. Ты хочешь, чтобы я взял тебя вместе с собой в душ…
Все это произносится в то время как Ларс действительно несет меня, перекинув через плечо. Я болтаю в воздухе ногами, но сопротивляюсь не слишком. Какой надо быть дурой, чтобы отказаться от совместного душа с умопомрачительным сероглазым красавцем, квадратики брюшного пресса которого сводят меня с ума. Я давно усвоила, что принимать душ вместе с Ларсом значит побывать на седьмом… нет, двадцать седьмом небе.
Для начала он окатывает меня водой, потому что целоваться и заниматься сексом под водяными струями куда приятней, нежели просто в постели. Не пробовали? Советую…
Потом притискивает к стенке душа и начинает целовать. Медленно, дразня и маня, сначала едва касаясь губами виска, щеки, уха, шеи… губы под запретом, потому что, если они сольются, остальное произойдет мгновенно, а нам обоим хочется растянуть вожделенное удовольствие…
Но разве дразнить, играя языком колечками пирсинга в моей груди, это не садизм?
– Ла-арс…
Язык играет колечком, одна рука держит мою спину, вторая поглаживает то, что пониже ее… Я выгибаюсь дугой, вцепившись в его плечи, иначе на ногах не удержаться, потому что колени подгибаются. Дыхание через раз и с задержкой…
Медленно, страшно медленно его губы опускаются до моей талии, счет времени потерян, о существовании мира снаружи забыто напрочь, нам он совершенно неинтересен.
Когда Ларс наконец возвращается к моему лицу и приникает к губам, кажется, прошла целая вечность. Я обвиваю его ногами и руками и отдаюсь волне сумасшедшего желания, в очередной раз мысленно обещая, что больше не позволю ему так долго меня дразнить. Но Ларс и тут умудряется оттянуть решающий момент. К тому времени, когда нас обоих все же накрывает эта последняя волна, проходит еще одна вечность. Какие они долгие, эти вечности, особенно в конце! Но я не против, потому что восторженное ожидание блаженных мгновений и страстное желание испытать оргазм ничуть не хуже самого оргазма.
– Не смей закрывать глаза!
– Что? – Оглушенная страстью, я почти ничего не слышу, а соображаю и того меньше.
– Смотри на меня, когда кончаешь.
– Зачем? – я действительно не понимаю.
– Смотри мне в глаза! – почти рычит он, и я послушно таращусь в его стальные омуты. Нет, я тону в них, ничего не видя вокруг, отдавая тело на волю сумасшедшему желанию, а душу этим серым глазам.
Кажется, кричу, но мне все равно, даже если начнут ломать дверь привлеченные моими воплями бабушка или Бритт. Ничто вокруг не существует, кроме стальных глаз и этого тела. Моего собственного не осталось, оно растворилось, как воск в пламени свечи, нет, в ревущем огне огромного пожара. Я расплавилась, сгорела полностью, но возрожусь, как птица-феникс, это уже не первый раз.
У Ларса на плече следы от моих пальцев, но это небольшие травмы, если бы он не заставил смотреть в глаза, я, пожалуй, умудрилась бы вообще его покусать.
– За… зачем ты заставляешь меня смотреть в глаза?
– Я? – кажется, он удивился вопросу. – Не знаю, просто хочу, чтобы ты принадлежала мне вся – телом и душой.
– Я и так принадлежу.
– Помолчи…
Мы стоим под потоками воды, приходя в себя. Немного погодя я чувствую, как у Ларса снова пробуждается желание. Безумно устала, но одна мысль о возможном повторении заставляет ходить ходуном все внутри, я прекрасно понимаю, что, стоит ему начать снова, я с восторгом поддержу это начинание.
Так и есть.
– На ковре!
– Угу, – я вовсе не против ковра и пола…
– Ты сверху.
– Трусишь?
Ах так?! Ну держись, я не потеряла навыков с рождественской ночи, когда выполнила желание Ларса получить в качестве подарка «под елочку»… изнасилование. Хочешь еще одно? Я вполне способна его изнасиловать, если он не против, конечно.
Ларс «за» обеими руками и… еще много чем.
– Не смей закрывать глаза!
– Мне так легче… – почти жалобно пищу я, мне действительно так легче.
– Хочу видеть твой безумный взгляд, когда ты кончаешь. Ты так хороша в этот момент!
Мелькает мысль, что он умудряется еще что-то замечать, но ее тут же вытесняет новая бешеная волна желания, думать я уже не способна. Сверху так сверху, и пусть смотрит сколько влезет! Сам же научил за закрытой дверью спальни слушать свое тело, а не пуританские правила приличия. С тех пор как Ларс безжалостно разрушил мой собственный плотный кокон из всевозможных моральных запретов и ложной скромности, каждый наш секс стал просто чумовым, это взрыв, сносящий крышу пару раз в день. Мне больше не требуется бегать, чтобы похудеть.
И снова мой взгляд прикован к его стальным омутам, но теперь я вижу и в его глазах такое же безумие. На сей раз следы, кажется, останутся у меня на талии, потому что руки Ларса держат крепко, очень крепко, помогая двигаться в одном ритме с ним самим. Я не ору на весь замок только потому, что прикусила губу, до крови прикусила…
Выясняется это, когда все заканчивается и я просто падаю на ковер, не в силах двигаться вообще. Мне все равно, как это выглядит, что происходит вне комнаты, что вообще творится в мире. Некоторое время мы лежим, совершенно обессиленные, потом Ларс переворачивает меня на спину, наклоняется к лицу:
– Эй, ты жива?
– Не уверена.
– Губу прокусила.
Он слизывает кровь, чуть покусывает пострадавшую губу, но не больше, мы устали, требуется отдых. Или просто передых?..
Скажи мне кто еще пару месяцев назад, что я способна буквально рычать, сидя на парне верхом, обозвала бы придурком. Но, кажется, жизнь способна разрушить еще и не такие «твердые» убеждения…
– Эй, эй! А ну, пошел вон! Это наше место!
Йен мог себе это позволить: вот так орать на рослого, крепкого парня, потому что они с Якобом стояли на мосту, в то время как парень что-то искал на берегу у самой кромки воды. Была надежда удрать, если тот, кому пригрозил Йен, решит погнаться за нахалом.
Конечно, чисто одетый парень, чья очень приличная машина осталась на дороге у моста, не мог быть конкурентом двух бомжей, обычно промышлявших на берегу. Эти два пенсионера вовсе не были бездомными, у каждого имелось жилье, но, оставшись без работы, они решили вспомнить молодость и немного пожить как хиппи, что летом получилось довольно просто. Почувствовали вкус вольной жизни, втянулись и вот теперь, сами не зная почему, практически бомжевали, ночуя где попало и питаясь благотворительными обедами. Оправдание нашли очень простое:
– Йен, ты представляешь, как вырастет наш счет в банке, пока мы живем на природе и не тратим пенсию!
Глупость, конечно, но что им делать в одиночестве дома? А так вспомнили буйную молодость шестидесятых.
В бездомной жизни прошло лето, потом осень, началась зима…
Сначала парень погрозил кулаком, заметив, как разглядывают его машину старики, потом вдруг замахал им руками:
– Идите сюда!
– Не ходи, – посоветовал приятелю Якоб, на всякий случай прячась за его спиной. Но Йен не из пугливых, во всяком случае, так он сам о себе думал.
Старик смело шагнул к парню:
– Ну, чего тебе?
– Вы часто здесь бываете?
– Ты же сказал, что это ваше место?
– Ну, бываем, а что? – несмотря на воинственный настрой, Йен на всякий случай сделал шаг назад. Мало ли что придет в голову этому накачанному…
– Не находили чего-то необычного?
– Чего это?
Вообще-то, необычное, даже страшное, было – они нашли труп девушки, который сбросили с моста в воду. Сначала увидели какую-то ткань, зацепившуюся за опору моста, решили, что это плед, и даже рассердились на тех, кто разбрасывается такими вещами. Но когда Йену удалось подхватить находку крюком, который у приятелей был припрятан на случай, если посреди реки попадется что-нибудь стоящее, стало ясно, что в ткань что-то завернуто. Содрогаясь от собственной храбрости, они подтащили это нечто ближе к берегу и… Лучше бы оставили там, где было, пусть бы, отцепившись, пошло ко дну, потому что завернутой в большой плед оказалась утопленница. Ни Йен, ни Якоб даже разглядеть женский труп не смогли, но в полицию позвонили, они же законопослушные шведы…
А потом были полицейские с их расспросами: что, да как, да почему? Больше месяца приятели обходили то место стороной, но как преступников тянет к месту преступления, так и их тянуло к мосту.
Теперь вот этот… Он сильный, очень сильный, такой мог одной рукой справиться с Йеном, а второй с Якобом, причем одновременно. Приятели не стали проверять эти возможности и его способность быстро бегать тоже, но и рассказывать о трупе почему-то не стали.
– Так было что?
– Ничего… А ты чего ищешь-то? Что потерял?
Несколько мгновений парень внимательно изучал обветренные лица приятелей, потом фыркнул:
– Запонку!
– Запонку? – изумился Якоб, а Йен уже энергично мотал головой:
– Не, запонки здесь не валялись.
– А что валялось?
– Пустые бутылки… окурки… разная дрянь… не, запонки не валялись.
Парень зло дернул плечом и зашагал к своей машине. Приятели молча наблюдали, как он удаляется.
– А хорошо, что мы ему ничего не рассказали.
– Хорошо, – кивнул в ответ на глубокомысленное замечание друга Йен, – но лучше сюда не ходить. Может, это его девушка была?
– Ага, и он ее потерял.
– Пойдем, ну его, этот мост.
Бомжи поспешно, насколько могли, удалялись от опасного места. Реки и мосты через них, конечно, хорошо, но иногда там встречаются страшные находки…
Расследование убийства Кайсы Стринберг и ее подруги Бригитты Ларсен, повешенных с попыткой имитировать неудачное БДСМ-самосвязывание, а также Марты Бергер, труп которой ее работодательница Анна Свенссон пыталась выдать за свой собственный, зашло в тупик. Трупов больше, чем в кровавых фильмах Квентина Тарантино, а следствие ни на шаг не продвинулось в раскрытии убийств.
– Что мы знаем? – риторически поинтересовался сам у себя следователь Даг Вангер и со вздохом констатировал: – Ни-че-го!
Это было не так, они знали имя преступницы – Анна Свенссон, но та сбежала. Однако Свенссон (или, как ее звали в действительности, Паула Якобс) явно причастна только к третьему убийству, а еще к гибели полицейского во время побега, утверждать о ее виновности в первых двух случаях Даг не мог.
В Управлении не любили нераскрытые преступления, где их любят? А еще не любили, когда следователи подолгу занимались чем-то, что остается нераскрытым, это выглядело как безделье. Потому Вангеру и его помощнице Фриде Волер подсунули сначала одно, потом другое, а потом еще парочку мелких дел. Они успели со всем справиться между прочим, честно говоря, больших загадок там не было, но теперь требовалось написать по закрытым делам отчет, то есть заняться тем, что Даг Вангер не любил больше всего. Он предпочел бы ломать голову над поведением неведомого преступника, даже лежать в засаде по горло в грязи или ночью в мороз обследовать место преступления где-нибудь на берегу залива, но только не сочинять казенные фразы, описывая собственные действия.
Понимая, что писать все равно придется, Даг со вздохом уселся за компьютер.
И Фрида куда-то запропастилась… Можно подсунуть отчет ей, девушка не отказалась бы, но Вангер понимал, что это нечестно, три отчета Фрида уже настучала на клавиатуре сама, оставив Дагу дело попроще.
Девушка словно почувствовала, что Дагу скучно без нее и без убийств.
– Даг, наши отпечатки засветились…
Вангер на мгновение вскинул на появившуюся в кабинете Фриду глаза и снова уткнулся в клавиатуру, на которой набирал текст двумя пальцами, разыскивая каждую букву:
– Твои. Я свои всегда стираю после того как кого-то укокошу.
– Не ты ли твердил, что чем больше зацепок, тем лучше? Получай: их обнаружили в деле о девушке, которую нашли под мостом утопленной, помнишь? Это пальцы Бригитты.
Даг ворчливо вздохнул:
– Даже кофе не принесла вместе с такой гадкой новостью…
– Ладно, сейчас принесу.
– Я не занимался этим, но что-то слышал. И где у утопленниц можно найти отпечатки пальцев? – Палец замер над клавишей, словно не решаясь опуститься на нее, пока не прозвучит ответ.
– В брошенной машине, которая привезла труп к воде. Там старательно все вытерли, но какая-то женщина оперлась о стекло, придерживая дверь, видно, было неудобно вытаскивать что-то или кого-то из машины.
– Так… давай все сначала. Я не знаю этого дела. – Вангер отодвинул клавиатуру, которую для удобства подключал даже к ноутбуку.
Фрида кивнула:
– Я схожу за кофе, а дело сейчас принесет Кевин Эк. Боюсь, это грозит нам осложнениями.
– Какими еще?!
– Ты же знаешь, как не любят безнадежные дела без малейших шансов на раскрытие, особенно связанные с убийствами. Даг, постарайся, чтобы нам не спихнули и его. – Чтобы произнести вторую фразу Фриде понадобилось сделать шаг назад и откинуться, выглядывая из-за двери.
– Ну уж нет!
– Так я тебе и поверила… – вздохнула девушка.
Когда через десять минут Фрида вернулась в кабинет с тремя стаканчиками кофе в руках и большим пакетом с булочками в зубах, из-за чего даже дверь пришлось открывать ногой, Вангер и Эк уже голова к голове изучали материалы дела об утопленнице.
– Эй, а почему без меня?!
– Ты отсутствовала.
– Всего десять минут, могли бы и подождать. Тем более ходила за кофе для вас же.
– Присоединяйся.
Эк принял стаканчик с кофе, в знак благодарности мотнул своей кудлатой головой, не отрывая взгляда от экрана монитора.
– Так! – Фрида возмутилась уже по-настоящему. – Или я в деле, или просто ухожу.
– Кевин, рассказывай все сначала, – распорядился Даг, беря у Фриды второй стаканчик.
Оказалось, труп девушки обнаружен бомжами вскоре после утопления, это удачно, немного погодя все затянуло бы снегом и льдом до весны, зимние утопленники всплывают, только когда тепло. Нашлась и брошенная машина. Стопроцентной уверенности, что именно на ней привезли труп к воде, не было, но группа крови погибшей совпадала с группой крови следов в машине. Все зыбко, неточно, дело казалось безнадежным. Единственные найденные пальчики принадлежат неизвестно кому, вернее, теперь известно – убитой позже Бригитте Ларсен.
Кевин кивнул на экран:
– Парни написали хорошую программу, благодаря которой не нужно долго и нудно сравнивать отпечатки с теми, что имеются в картотеке, теперь это делает машина. Заложил полученные пальчики, и она через пару секунд выдаст, где такие встречались, если уже встречались. Мы теперь загружаем все подряд отпечатки, какие находим на местах преступлений.
– В машине на стекле обнаружили отпечатки двух пальцев, все остальное стерто, а эти пропустили. Они совпали с вашими.
– Не нашими, а Бригитты Ларсен, – наставительно произнес Вангер.
– Да, конечно, – смутился Кевин.
Даг махнул рукой Фриде:
– Пей кофе, и пойдем к патологоанатомам, смотреть, что там у них. Чует мое сердце, все дела свалят в одну кучу.
– Угу, и повесят на нас. Чего я и боялась.
Они оставили булочки и недопитый кофе Кевину и отправились в морг судмедэкспертизы. Нелепо тащить туда стаканчики с напитком.
– Этим трупом занимался Адам, – кивнула в сторону молодого человека симпатичная эксперт, с интересом и почти сочувствием косясь на Дага.
Вангер не раз размышлял, почему патологоанатомами так часто бывают красивые женщины? Ему казалось, что запах смерти не выветривается, к нему можно привыкнуть и не замечать, но от него невозможно избавиться. Неужели вот эта женщина, с которой Даг иногда сталкивался в коридорах, но еще ни разу не работал вместе, не задумывается о запахе? А как она воспринимает мужчину, с которым спит, как труп?
От глупых мыслей его отвлек подошедший Адам. Вот кто типичный ботаник, из тех, для кого смерть всего лишь повод что-то изучить, а труп – объект научного наблюдения. Но Вангер знал, что это только на работе, даже завидовал Адаму, у которого трупы отдельно, а нормальная жизнь отдельно. Вне рабочего места парень общительный, веселый, с хорошим чувством юмора, а будучи одетым в халат и маску, в перчатках становился въедливым и спокойным, как машина. Умная машина.
– Я знаю, о ком вы хотели бы услышать. Девушка…
Договорить не успел, у Вангера зазвонил телефон. Глянув на экран, Даг сделал знак, чтобы Адам подождал. Звонил руководитель отдела Микаэль Бергман:
– Даг, ты где?
– Мы с Фридой у патологоанатомов. Тут интересные новости.
– Я знаю, – вздохнул Бергман. – Бери Фриду, и приходите ко мне. Сейчас.
– Началось… Фрида, пойдем, все это, – Вангер кивнул на закрытые полки холодильника морга, – позже.
– А если труп отправят на захоронение?
– Не отправят. Если Бергман зовет, зная о новостях, значит, дела объединяют.
Они сняли перчатки, защитные халаты и очки, сбросили все в контейнер, кивнули Адаму Сандвергу, рассказ которого о трупе прервал звонок Бергмана, и отправились в кабинет к начальству.
– Мне кажется или ты доволен, что дело стараются спихнуть нам?
– Знаешь, Фрида, – Вангер поскреб шею, – иногда лучше иметь пять дел, завязанных одной ниточкой с множеством узелков, чем возиться с одним безо всяких следов. Нужная зацепка может оказаться в чужом деле. Похоже, сейчас именно так.
Фрида принялась перечислять:
– У нас два повешения, изуродованный труп женщины, двойная попытка убийства, сбежавшая преступница и два убитых полицейских из-за нее, нам не хватало утопленницы, ну и еще нескольких расчлененок… Я ничего не забыла?
Даг обратил внимание, что, считая, Фрида загибала пальцы, а не распрямляла их, как обычно.
– Какие еще расчлененки?
– Это я так, на всякий случай, вдруг и они найдутся. Ты серьезно согласен заниматься еще и утопленницей?
– Все эти дела между собой связаны, причем связаны тесно. Поймем связь – найдем виновных.
– Дай бог…
– Эй, – вдруг окликнул их Адам, – подождите меня. Тоже вызвали к Бергману, – сообщил он, догнав. – Похоже, будет общая группа.
– Непременно будет. Такого количества трупов у нас давненько не было.
Даг шагал к кабинету Бергмана, ворча на ходу:
– Шведы что, разучились интеллигентно убивать друг друга? Повешенные, утопленные, задушенные… и это вместо нормального пистолета или винтовки.
– Ты забыл сковородку, – откликнулась Фрида.
– Какую сковородку? – изумился Адам. Ему очень нравилось, как общались Вангер и Фрида: на одной волне, словно продолжая мысли друг друга. Очень хотелось к ним третьим.
– Чугунную!
Адам обомлел:
– Она любила его, а он любил выпить. Дочери все это надоело, и девушка избавилась от папаши при помощи чугунной сковородки, а заодно пыталась и от мамаши, свалив убийство на нее.
– У нас не было такого трупа.
– Он умер в больнице, там и вскрывали… Пострадавший тоже мало походил на образец непорочности, трижды сидел то за драку, то за наркотики. Жена всегда готова поддержать его в выпивке, вот дочь и взяла решение проблемы в свои руки.
– Давненько я не видел убийств сковородками.
– А ты их вообще видел? – фыркнул Вангер. Ему вовсе не хотелось сейчас обсуждать что-либо, кроме новости с отпечатками пальцев Бригитты Ларсен, Даг нутром чуял, что начинается настоящее расследование.
Перед кабинетом Бергмана его помощница Урсула кивнула на дверь:
– Вас ждут…
Даг подумал, что не представляет Бергмана без Урсулы, наверняка они вместе пришли в Управление, Урсула знает Микаэля лучше, чем тот сам себя.
Долго размышлять о взаимоотношениях начальника отдела и его помощницы-секретаря не пришлось, Вангера и Фриду и впрямь ждали. Стоило им войти в кабинет Бергмана, где уже сидели несколько человек, как тот кивнул:
– Ну вот, все в сборе. Начнем. О веренице убийств уже знаете. Это слишком, словно все рождественские каникулы только и делали, что вешали, терзали, топили. Создается объединенная группа из следователей, экспертов, технической службы. Возглавит группу Даг Вангер. Раскрыть быстро. Как можно быстрее, – добавил он, повернувшись к Вангеру, хотя тот не произнес ни звука. – Я понимаю, что это сложно, но, думаю, вы справитесь. Вы друг друга знаете, представлять не буду. Давайте лучше озвучим все, что сейчас имеем. Итак, первый труп по времени – Кайса Стринберг. Даг, говорить лучше тебе.
– Да, – Вангер вздохнул, скомкал лист бумаги, на котором собирался записывать то, что скажут другие, швырнул его в корзину, словно баскетбольный мяч, и потер виски пальцами. – Кайса Стринберг была повешена в своей квартире. Имитировано самоповешение. Перед тем придушена, чтобы не оказывала сопротивления и не пыталась выбраться, потому ни следов борьбы, ни беспорядка не было. Со слов соседки составлен фоторобот, который опознала Линн Линдберг. Линн Линдберг – нынешняя подружка Ларса Юханссона, первого подозреваемого. Он занимается этой дурью с веревками, – Даг покрутил в воздухе рукой, выписывая нечто замысловатое. – Вернее, занимался, все твердят, что давно бросил, но связана погибшая была каким-то хитрым способом, придуманным этим самым Юханссоном. У него стопроцентное алиби, был на виду у слишком многих, чтобы сомневаться. Получается, верить в самоубийство или несчастный случай нельзя, но подозревать некого. Если убийство, то действовали двое, потому что одному не справиться.
«Самый впечатляющий шведский детектив после ухода Стига Ларссона!»
«Что бы ни говорили ханжи, этот роман не о пороке, а о безднах любви».
Uppsala Expressen
«Смешайте в нужной пропорции «Девушку с татуировкой дракона» и «50 оттенков серого» – и наслаждайтесь вкусом нежности и боли!»
Böcker för alla
«В этом романе Стокгольм – не просто место преступления, но третья сторона «любовного треугольника». Такого Стокгольма – города греха, чувственности и неистовых страстей – шведская литература еще не знала!»
Öppna TV Stockholm
«Пугающе откровенный, восхитительно чувственный эротический детектив!»
Svenska magasin för kvinnor
Все шведские газеты трубят о серии загадочных убийств девушек, отличавшихся при жизни не самым праведным поведением. Подозрение падает на Ларса Юханссона – молодого эксцентричного миллионера, известного в узких кругах своими «особыми» эротическими пристрастиями. Юная журналистка, проникнув «под прикрытием» в закрытый для посторонних глаз мир БДСМ, вскоре с ужасом осознает, что без ума от подозреваемого – ее неудержимо влечет к нему, словно бабочку на огонь…
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Цвет боли. Красный" Эва Хансен бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Эва Хансен
Цвет боли: белый
Все события и имена вымышлены, совпадения случайны.
Темней всего перед рассветом
Вот так… Это твой последний час! - прошептала женщина.
Несколько мгновений она наблюдала за жертвой, потом вздохнула и поспешила прочь. Оказывается, убивать не так уж трудно…
Звонок дежурному поступил в 7.30 утра. Взволнованный женский голос сообщил, что некая Эмма Грюттен обнаружена мертвой. С большим трудом удалось получить адрес, где совершено преступление, звонившая сквозь всхлипывания твердила только, что это она виновата, она!
Инспектор Мартин Янссон, дежуривший в тот день, вернее, уже готовившийся сдавать дежурство, выругался сквозь зубы. Ну что бы этой бестолковщине не укокошить кого‑то на полчаса позже или хотя бы позже сообщить об убийстве? Нет, выбрала границу между дежурствами, следующему передать не успеют, придется разбираться с этой малохольной… Особое неудовольствие у инспектора вызывало сознание, что это утро пятницы, следовательно, зависнув сегодня, они с напарником Дином Марклундом потеряют все выходные.
Но ворчи, не ворчи, а выбора все равно нет, Мартин махнул рукой Дину:
Пойдем. Может, там ничего особенного?
Группа уже выехала, и им пришлось отправиться на машине Дина самим. Пока Марклунд крутил по улицам, стараясь каким‑то одному ему ведомым путем вывернуть на Мидсоммаркрансен, Мартин пытался вспомнить, что знает об этом районе. Ему не приходилось заниматься расследованием именно там, все, что инспектор помнил - желтые дома под красными крышами, парк под названием «Лебединый пруд» и фабрику Эрикссон. Рабочий район, никогда не претендовавший на изысканность или особое к себе отношение.
Дин, нужно где‑то выпить кофе. Жертва не сбежит, свидетельница, если сама позвонила, тоже, а я вот‑вот засну… К тому же группа уже там, пусть пока все осмотрят сами.
Мартин понимал, что такой просьбой портит Марклунду удовольствие, тот любил добираться до места происшествия первым, демонстрируя потрясающее знание города. Но Янссон и впрямь был готов заснуть. В предыдущую ночь у его супруги Жанны болел зуб, она ныла и не давала спать никому, ни в какую, не поддаваясь на уговоры съездить к врачу посреди ночи. Этой ночью у них тоже не было возможности заснуть, бузили наркоманы…
Но Дин, видно, и сам был не прочь выпить кофе, кивнул:
Сейчас остановимся на заправке «Шелл» при съезде с Хагертенсваген, там попьем и я заодно заправлю бак.
Как ты помнишь все улочки вне центра?
В такси работал полгода. Этого хватило, чтобы изучить город.
Они выпили кофе, заметно полегчало, хотя перспектива все выходные заниматься убийством бодрости не добавляла.
Далеко там Пиндгсваген?
Нет, рядышком. Скоро будем. Хорошо бы так же скоро обратно. Сказали, что ничего особенного: укокошили при попытке ограбления…
Мартин в ответ только вздохнул. Он по опыту знал, что самое простое и понятное преступление может отнять столько времени, что не только о завтраке, но и об ужине забудешь, причем не на один день…
И впрямь район желтых домов под красными крышами…
На место прибыли быстро, в указанной квартире застали молодую женщину, опухшую от слез, страшный бедлам и труп на полу.
Окинув взглядом место преступления и съежившуюся на табурете в кухне несчастную фигурку, Мартин Янссон поморщился, он терпеть не мог вот такие убийства - нелепые, совершенные в запале, после которых убийцы раскаиваются вполне искренне, но их все равно ждет наказание. Конечно, в суде учтут это раскаянье, но человек может казнить себя куда жестче любого правосудия. Минутное сумасшествие - и вся жизнь насмарку.
Но уже второй, более пристальный взгляд подсказал следователю, что здесь не все так просто. Беспорядок в комнате свидетельствовал о поисках, но не о борьбе. Убитая лежала на полу в довольно странной позе, крови вокруг ее проломленной головы было немного. Патологоанатом, поприветствовав Мартина, хмыкнула:
Пытались сделать вид, что убили, ударив по голове.
А в действительности?
В действительности она умерла от чего‑то другого, удар лишь более поздняя имитация… От чего именно, смогу сказать только после вскрытия.
Янссон кивнул, эта патологоанатом опытная, если уж Агнесс Валин не может с первого взгляда определить причину смерти, то никто другой не сможет. Кроме разве самого убийцы.
Или самой?
Никаких следов взлома и даже борьбы, несмотря на разбросанные вещи, погибшая явно сама впустила убийцу.
Еще раз оглядев комнату, Мартин отправился в кухню, где у стола зареванная молодая женщина, пыталась рассказать Дину Марклунду что же произошло в квартире. Янссон остановился в дверном проеме, все равно в кухоньке его большое тело не поместилось бы, не создав остальным слишком много неудобств. Этого и не требовалось, обычно напарник задавал вопросы вполне толково, но на сей раз задать пришлось только один вопрос:
Фру Хантер, вы сказали, что это ваша вина…
Женщина сокрушенно замотала головой, пытаясь справиться с очередным потоком слез, ее платочек был мокрым насквозь.
Я… я… понимаете, если бы я приехала вчера, как она просила, то Эмма была бы жива!
Эмма это?.. - вмешался Янссон.
Хантер кивнула в сторону комнатки:
Эмма моя подруга, больше чем подруга, мы лежали вместе в больнице… Эмма из Брекке, - Хантер посмотрела на следователя так, словно тот раньше знал всех в Брекке, но вот забыл и теперь обязан был вспомнить. Не дождавшись нужной реакции на упоминание крошечного городка, подруга убитой сокрушенно вздохнула и продолжила: - Она позвонила позавчера и… просила приехать и поддержать ее… но я не могла. - Женщина прижала руки с мокрым платочком к груди. Мартин машинально отметил, что платок оставил след даже на тонком свитерке. - У моей двоюродной сестры была свадьба… Это уважительная причина?
Она с такой мольбой посмотрела на рослого Янссона, словно от него зависело, признать уважительной причиной чью‑то свадьбу или нет. Оба следователя ничего не понимали. А женщина продолжала сбивчиво объяснять, что никак не могла приехать, потому что свадьба - это так важно… может, не для всех, но для Марты очень важно… в их семье это традиция…
Мартин уже понял, что ничего не добьется, к тому же ему надоели рассуждения о чужой свадьбе, и следователь почти рявкнул:
Достаточно! Теперь расскажите все толком. Не нужно о двоюродной сестре и свадьбе, расскажите о себе и погибшей.
Как часто бывает, именно громкий голос и резкий тон оказались полезны. Женщина мгновенно прекратила лить слезы и даже комкать в руках платок, выпрямилась и, глядя на Мартина, как на кролик на удава, достаточно внятно объяснила, что убитая - ее подруга Эмма, позвонила еще позавчера вечером и попросила срочно приехать, но она не смогла, потому что… Хантер на мгновение замолчала, видимо сама себя останавливая, чтобы снова не сказать о свадьбе…
Понятно, вы приехали не вчера, а… когда?
Женщина повернулась к задавшему вопрос Дину Марклунду словно тот был ее спасителем и принялась рассказывать уже ему:
Я приехала сегодня утром, как только смогла. И сразу сюда. Дверь не заперта, хотя у меня все равно был ключ, но она не была закрыта…
В голосе снова появились истеричные нотки. Мартин вздохнул - если начнет лить слезы, то еще на полчаса. Единственное, что он уже знал точно - перед ним не убийца, такая размазня не смогла бы и муху прихлопнуть, не то что убить горячо любимую подругу, да еще и раскидать вещи по комнате. Она вон даже сидит, старательно подоткнув под себя шерстяную юбку…
Но Хантер справилась с собой и объяснила:
Эмма лежала вот так… Я сразу поняла, что она неживая…
У нее глаза открыты и какие‑то стеклянные…
А кто закрыл? - Мартин вспомнил, что глаза убитой закрыты.
Я… не смогла видеть ее стеклянные глаза… Нельзя было? Но я сразу вызвала полицию…
Все выглядело как попытка ограбления, словно жертва застала преступника за этим неприглядным занятием и поплатилась жизнью.
Но Мартин разглядывал комнату и не верил в это. Скромная квартирка, хотя и с выделенной кухонькой, обставлена дешевой мебелью, которая явно куплена давным‑давно. Диван в ночное время, видно, служил кроватью, он раскладывался по принципу французской раскладушки. Да и сама жертва тоже выглядела не слишком шикарно.
Янссон наклонился, заглянул под свисавший плед в надежде обнаружить там телефон убитой. Мобильник для следователя на втором месте после самого трупа, он может так много рассказать, что любой следователь старается сразу найти телефон. Под диваном мобильника не было, нашлись только парочка лакричных леденцов и старый талон на метро. Это говорило о том, что диван не слишком часто складывали, скорее всего, вообще этого не делали.
Несмотря на возросшую роль интернета, книги не теряют популярности. Knigov.ru совместил достижения IT-индустрии и привычный процесс чтения книг. Теперь знакомиться с произведениями любимых авторов намного удобней. У нас читают онлайн и без регистрации. Книгу легко найти по названию, автору или ключевому слову. Читать можно с любого электронного устройства - достаточно самого слабого подключения к интернету.
Почему читать книги онлайн - это удобно?
- Вы экономите деньги на покупке печатных книг. Наши онлайн-книги бесплатны.
- Наши интернет-книги удобно читать: в компьютере, планшете или электронной книге настраивается размер шрифта и яркость дисплея, можно делать закладки.
- Чтобы читать онлайн-книгу не нужно её скачивать. Достаточно открыть произведение и начать чтение.
- В нашей онлайн-библиотеке тысячи книг - все их можно читать с одного устройства. Больше не нужно носить в сумке тяжёлые тома или искать место для очередной книжной полки в доме.
- Отдавая предпочтение онлайн-книгам, вы способствуете сохранению экологии, ведь на изготовление традиционных книг уходит много бумаги и ресурсов.