Повесть о Горе и Злочастии, как Горе Злочастие довело молодца во иноческий чин. Повесть о горе и злочастии, как горе злочастие довело молодца во иноческий чин
Начинается “Повесть” с того, что автор вписывает свою историю в общебиблейский контекст и рассказывает о первом грехе человечества, грехе Адама и Евы. И вот, как Господь разгневался некогда на людей, но при этом, наказывая, приводит на путь спасения, так и родители воспитывают своих детей. Молодца родители учат жить “в разуме и беззлобии”. Родители наставляют молодца не ходить “в пиры и в братчины”, не пить много, не прельщаться женщинами, бояться глупых друзей, не обманывать, не брать чужого, выбирать надежных друзей. Все наставления родителей так или иначе связаны с традиционным семейным укладом. Залогом благополучия человека, таким образом, является связь с семьей, родом, традицией.
Молодец же пытается жить своим умом, а объясняет автор это желание тем, что молодец “был в то время се мал и глуп, не в полном разуме и несовершенен разумом”. Он заводит себе друзей, причем один из них является как бы названым братом, который и зазывает молодца в кабак. Юноша внимает сладким речам “надежного друга”, много пьет, пьянеет и засыпает прямо в кабаке.
Наутро он оказывается ограбленным – “друзья” оставляют ему только “гунку кабацкую” (рубище) и “лапотки-отопочки” (стоптанные лапти). Бедного, его уже не принимают вчерашние “друзья”, никто не хочет ему помочь. Молодцу становится стыдно возвращаться к отцу и матери “и к своему роду и племени”. Он уходит в дальние страны, там случайно забредает в какой-то город, находит некий двор, где идет застолье. Хозяевам нравится, что молодец ведет себя “по писанному учению”, то есть так, как и учили его родители. Его приглашают за стол, угощают. Но молодец кручинится, а после признается при всех в том, что ослушался родителей, и спрашивает совета, как жить на чужой стороне. Люди добрые советуют молодцу жить по традиционным законам, то есть повторяют и дополняют наставления отца и матери.
И действительно, первое время дела у молодца идут хорошо. Он начинает “жити умеючи”, наживает состояние, находит хорошую невесту. Дело идет к свадьбе, но тут-то герой и совершает ошибку: он хвастается тем, чего достиг, перед гостями. “Всегда гнило слово похвально”, – отмечает автор. В этот момент молодца подслушивает Горе-Злочастие и решает его извести. С этих пор Горе-Злочастие является непременным спутником молодца. Оно уговаривает его пропивать свое имущество в кабаке, ссылаясь на то, что “и из раю нагих, босых не выгонят”. Молодец слушается Горе-Злочастие, пропивает все деньги и только после этого спохватывается и пытается избавиться от своего спутника – Горя-Злочастия. Попытка броситься в реку оказалась неудачной. Горе-Злочастие уже подстерегает молодца на берегу и заставляет его полностью покориться себе.
Благодаря встрече с добрыми людьми в судьбе молодца опять намечается поворот: его пожалели, выслушали его рассказ, накормили и обогрели перевозчики через реку. Они же переправляют его через реку и советуют отправиться к родителям за благословением. Но как только молодец остается один, Горе-Злочастие снова начинает его преследовать. Пытаясь избавиться от Горя, молодец обращается в сокола, Горе превращается в кречета; молодец – в голубя, Горе – в ястреба; молодец – в серого волка, Горе – в стаю гончих собак; молодец – в ковыль, Горе – в косу; молодец – в рыбу, Горе идет за ним с неводом. Молодец опять оборачивается в человека, но Горе-Злочастие не отстает, научая молодца убить, ограбить, чтобы молодца “за то повесили, или с камнем в воду посадили”. Наконец заканчивается “Повесть” тем, что молодец идет постригаться в монастырь, куда Горю-Злочастию уже дороги нет, и оно остается за воротами.
(Пока оценок нет)
Другие сочинения:
- ПОВЕСТЬ О ГОРЕ-ЗЛОЧАСТИИ – стихотворное произведение XVII в., сохранившееся в единственном списке XVIII в. (полное название: “Повесть о Горе и Злочастии, как Горе-Злочастие довело молотца в иноческий чин”). П. начинается с рассказа о первородном грехе, причем автор излагает не каноническую, Read More ......
- Создана в середине XVII века. Проблематика тесно связана с теми изменениями, которые произошли в русской жизни XVII века: с общим подъемом культуры, тягой к просвещению, протестом против косного домостроевского быта, интересом к человеческой личности. В начале этого тленного века человеческого Read More ......
- Повесть о Еруслане Лазаревиче Жил царь Киркоус, и был у него дядя Лазарь. Сын князя, Еруслан Лазаревич, в десять лет был изгнан из царства. Его недюжинная сила приносила во время игр со сверстниками одни беды: кого он возьмет за руку Read More ......
- Повесть о красавице Ли В стародавние времена подрастал в семье знатного сановника сын, юноша необычайных дарований. Отец гордился им. Пришла пора отправляться на государственные экзамены в столицу. Юноша въехал в Чанъань через ворота квартала увеселений и тотчас заприметил возле одного Read More ......
- Повесть о Фроле Скобееве Жил в Новгородском уезде бедный дворянин Фрол Скобеев. В том же уезде была вотчина стольника Нардина-Нащокина. Там жила дочь стольника, Аннушка. Задумал Фрол “возыметь любовь” с Аннушкой. Познакомился он с приказчиком этой вотчины, пошел к нему Read More ......
- Повесть о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове В одном из городов Ростовского уезда идет суд. Боярин Осетр, воевода Хвалынского моря Сом и судные мужики – Судак и Щука-трепетуха рассматривают челобитную на Ерша, которую составили крестьяне Ростовского уезда, рыбы Лещ и Голавль. Read More ......
- Повесть о старике Такэтори Не в наши дни, а давным-давно жил старик Такэтори, бродил по горам и долам, рубил бамбук и мастерил из них корзины и клетки. И прозвали его Такэтори – тот, кто рубит бамбук. Зашел однажды старик Такэтори Read More ......
- Повесть о купце, купившем мертвое тело и ставшем царем В семье богобоязненного купца рождается сын-первенец. Родители любят его и постоянно молят о нем Бога. Сын вырастает и интересуется торговым делом, обнаруживая в беседах с отцом здравый ум и смекалку. Когда Read More ......
) – выдающееся произведение русской литературы XVII века. Она написана стихами, былинным размером; в ней отразились черты народной поэзии и глубоко религиозная мораль русского народа. Начинается повесть с рассказа о грехопадении Адама и Евы ; проводится та мысль, что с момента грехопадения дурное начало вошло в мир; люди
На безумие обратилися,
И учали жить в суете и вражде,
А прямое смирение отринули.
После этого вступления рассказывается о «добром молодце», у которого были хорошие родители, учившие и наставлявшие его на все хорошее. Но молодец не хотел слушаться родителей, было ему:
Стыдно отцу своему покоритися
И матери поклонитися,
И хотел жити, как ему любо.
Молодец сошелся с дурными людьми, из которых один, лучший друг, завел его в кабак, напоил и дочиста ограбил. Проснулся молодец в кабаке обманутым, ограбленным, и увидал, что даже одежда у него снята; осталась ему «гунька (одежда) кабацкая» и «лапотки-отопочки».
Стыдно ему стало в «таком виде вернуться в дом родительский, отправился он странствовать на «чужую сторону». На чужой стороне попал он случайно на пир в богатый дом; там его приняли добрые люди, обласкали, научили его, как жить, и помогли ему встать снова на хороший путь. Молодец «учал жити умеючи», нажил богатство, задумал жениться и нашел себе хорошую невесту; он устроил пир, пригласил к себе всех своих новых друзей и, «по наущению диаволю», стал перед друзьями хвастаться тем, что нажил себе богатство больше прежнего.
Тут-то «подслушало Горе-Злочастие» «хвастанье молодецкое» и начало нашептывать молодцу дурные, темные речи. Горе, это – таинственное, злое существо, олицетворение всего темного, греховного. Хвастанье молодца как бы открыло дверь всему дурному, впустило грех в его душу. Горе уговаривает молодца бросить невесту, уверяя его, что когда он на ней женится, она его отравит.
Повесть о Горе-Злочастии. Лекция А. Демина
Молодец слушается Горя и, отказав невесте, опять начинает ходить по кабакам и пропивает все свое имущество. Босой, раздетый, голодный, пускается он снова странствовать по дорогам в незнакомой стране.
На пути ему встречается река.Перевозчики отказываются перевезти его на другую сторону, так как ему нечем заплатить за перевоз. Два дня сидит молодец на берегу реки, голодный, не зная, что ему дальше делать. В полном отчаянии, хочет он, наконец, броситься в реку, покончить с собой. Тут снова, уже наяву, является ему Горе-Злочастие, выскочив из-за огромного камня.
Горе описано каким-то отвратительным, гадким существом:
Босо, наго, нет на Горе ни ниточки,
Еще лычком Горе подпоясано.
Горе обещает молодцу, что научит его, как жить, но требует, чтобы молодец ему покорился и поклонился:
Покорися мне, Горю нечистому,
Поклонися мне, Горю, до сырой земли.
Долго продолжается нравственная борьба молодца с Горем. То он ему покоряется, то, вновь опомнившись, бежит от него. Но Горе преследует его по пятам. В этом бегстве от Горя есть что-то, напоминающее «Слово о полку Игореве » (бегство князя Игоря из плена). Молодец от Горя
Полетел ясным соколом,
А Горе за ним – белым кречетом,
Молодец полетел сизым голубем,
А Горе за ним – сизым ястребом,
Молодец пошел в поле серым волком,
А Горе за ним – с борзыми выжлецами (собаками),
Пошел молодец в море рыбою,
А Горе за ним – с частыми неводами.
Молодец идет по дороге, а Горе его «под правую руку» поддерживает и нашептывает ему злые советы и дурные мысли. Тогда молодец решает идти в монастырь, постричься в монахи – и этим, наконец, спасает свою душу от Горя, которое не может проникнуть за ворота монастыря: «Горе у святых ворот оставается, к молодцу впредь не привяжется».
В этой повести высказывается глубокое народное убеждение, что только в монастыре – спасенье от всего дурного, греховного.
Изволением господа бога и спаса нашего
Иисуса Христа вседержителя,
от начала века человеческаго.
А в начале века сего тленнаго
сотворил небо и землю,
сотворил бог Адама и Евву,
повелел им жити во святом раю,
дал им заповедь божественну:
не повелел вкушати плода винограднаго
от едемскаго древа великаго.
Человеческое сердце несмысленно и неуимчиво:
прелстился Адам со Еввою,
позабыли заповедь божию,
вкусили плода винограднаго
от дивнаго древа великаго;
и за преступление великое
господь бог на них разгневался,
и изгнал бог Адама со Еввою
из святаго раю из едемского,
и вселил он их на землю, на нискую,
благословил их раститися, плодитися
и от своих трудов велел им сытым быть,
от земных плодов.
Учинил бог заповедь законную:
велел он браком и женитбам быть
для рождения человеческаго и для любимых детей.
Ино зло племя человеческо:
вначале пошло непокорливо,
ко отцову учению зазорчиво,
к своей матери непокорливо
и к советному другу обманчиво.
А се роди пошли слабы, добр [е] убожливи,
а на безумие обратилися
и учели жить в суете и в [не] правде,
в ечерине великое,
а прямое смирение отринули.
И за то на них господь бог разгневался,
положил их в напасти великия,
попустил на них скорби великия,
и срамныя позоры немерныя,
безживотие злое, сопостатныя находы,
злую, немерную наготу и босоту,
и безконечную нищету, и недостатки последние,
все смиряючи нас, наказуя
и приводя нас на спасенный путь.
Тако рождение человеческое от отца и от матери.
Будет молодец уже в разуме, в беззлобии"
и возлюбили его отец и мать,
учить его учали, наказывать,
на добрыя дела наставлять:
"Милое ты наше чадо,
послушай учения родителскаго"
ты послушай пословицы
добрыя, и хитрыя, и мудрыя, -
не будет тебе нужды великия,
ты не будешь в бедности великой.
Не ходи, чадо, в пиры и в братчины,
не садися ты на место болшее,
не пей, чадо, двух чар за едину!
еще, чадо, не давай очам воли,
не прелщайся, чадо, на добрых красных жен,
отеческия дочери.
Не ложися, чадо, в место заточное,
не бойся мудра, бойся глупа,
чтобы глупыя на тя не подумали,
да не сняли бы с тебя драгих порт,
не доспели бы тебе позорства и стыда великаго
и племяни укору и поносу безделнаго!
не ходи, чадо, х костарем и корчемникам,
не знайся, чадо, с головами кабацкими,
не дружися, чадо, с глупыми, не мудрыми,
не думай украсти-ограбити,
и обмануть-солгать и неправду учинить.
Не прелщайся, чадо, на злато и сребро,
не збирай богатства неправаго,
не буди послух лжесвидетелству,
а зла не думай на отца и матерь
и на всякого человека,
да и тебе покрыет бог от всякого зла.
Не бесчествуй, чадо, богата и убога,
и имей всех равно по единому.
А знайся, чадо, с мудрыми,
и [с] разумными водися,
и з други надежными дружися,
которыя бы тебя злу не доставили".
Молодец был в то время се мал и глуп,
не в полном разуме и несовершен разумом:
своему отцу стыдно покоритися
и матери поклонитися,
а хотел жити, как ему любо.
Наживал молодец пятьдесят рублев,
залез он себе пятьдесят другов.
Честь его яко река текла;
друговя к молотцу прибивалися,
[в] род-племя причиталися.
Еще у молотца был мил надежен друг -
назвался молодцу названой брат,
прелстил его речами прелесными,
зазвал его на кабацкой двор,
завел ево в ызбу кабацкую,
поднес ему чару зелена вина
и крушку поднес пива пьянова;
сам говорит таково слово:
"Испей ты, братец мой названой,
в радость себе, и в веселие, и во здравие!
Испей чару зелена вина,
запей ты чашею меду сладково!
Хошь и упьешься, братец, допьяна,
ино где пил, тут и спать ложися.
Надейся на меня, брата названова, -
я сяду стеречь и досматривать!
В головах у тебя, мила друга,
я поставлю крушку ишему сладково,
вскрай поставлю зелено вино,
близ тебя поставлю пиво пьяное,
зберегу я, мил друг, тебя накрепко,
сведу я тебя ко отцу твоему и матери!"
В те поры молодец понадеяся
на своего брата названого, -
не хотелося ему друга ослушатца;
принимался он за питья за пьяныя
и испивал чару зелена вина,
запивал он чашею меду слатково,
и пил он, молодец, пиво пьяное,
упился он без памяти
и где пил, тут и спать ложился:
понадеялся он на брата названого.
Как будет день уже до вечера,
а солнце на западе,
от сна молодец пробуждаетца,
в те поры молодец озирается,
а что сняты с него драгие порты,
чары и чулочки - все поснимано:
рубашка и портки - все слуплено,
и вся собина у его ограблена,
а кирпичек положен под буйну его голову,
он накинут гункою кабацкою,
в ногах у него лежат лапотки-отопочки
в головах мила друга и близко нет.
И вставал молодец на белы ноги,
учал молодец наряжатися:
обувал он лапотки,
надевал он гунку кабацкую,
покрывал он свое тело белое,
умывал он лице свое белое;
стоя молодец закручинился,
сам говорит таково слово:
"Житие мне бог дал великое, -
ясти, кушати стало нечево!
Как не стало денги, ни полу-денги, -
так не стало ни друга не полдруга:
род и племя отчитаются
все друзи прочь отпираются".
Стало срамно молотцу появитися
к своему отцу и матери,
и к своему роду и племяни,
и к своим прежним милым другом.
Пошел он на чюжу страну, далну, незнаему,
нашел двор, что град стоит:
изба на дворе, что высок терем,
а в ызбе идет велик пир почестен
гости пьют, ядят, потешаются.
Пришел молодец на честен пир,
крестил он лице свое белое,
поклонился чюдным образом,
бил челом он добрым людем
на все четыре стороны.
А что видят молотца люди добрые,
что горазд он креститися:
ведет он все по писанному учению, -
емлють его люди добрыя под руки,
посадили ево за дубовой стол,
не в болшее место, не в меншее, -
садят ево в место среднее,
где седят дети гостиные.
Как будет пир на веселие,
и все на пиру гости пьяны-веселы,
и седя, все поxваляютца.
Молодец на пиру невесел седит,
кручиноват, скорбен, нерадостен:
а не пьет, ни ест он, ни тешитца -
и нечем на пиру не хвалитца.
Говорят молотцу люди добрыя:
"Что еси ты, доброй молодец?
зачем ты на пиру невесел седишь,
кручиноват, скорбен, нерадостен?
Ни пьешь ты, ни тешышься,
да ничем ты на пиру не xвалишся.
Чара ли зелена вина до тебя не дохаживала?
или место тебе не по отчине твоеи?
или милые дети тебя изобидили?
или глупыя люди немудрыя
чем тебе молотцу насмеялися?
или дети наши к тебе неласковы?"
Говорит им, седя, доброй молодец:
"Государи вы, люди добрыя,
скажу я вам про свою нужду великую,
про свое ослушание родителское
и про питье кабацкое,
про чашу медвяную,
про лестное питие пьяное.
Яз как принялся за питье за пьяное,
ослушался яз отца своего и матери, -
благословение мне от них миновалося,
господь бог на меня разгневался
и на мою бедность великия,
многия скорби, неисцелныя,
и печали неутешныя,
скудость, и недостатки, и нищета последняя.
Укротила скудость мой речистой язык,
изсушила печаль мое лице и белое тело, -
ради того мое сердце невесело,
а белое лице унынливо,
и ясныя очи замутилися, -
все имение и взоры у мене изменилися,
отечество мое потерялося,
храбрость молодецкая от мене миновалася.
Государи вы, люди добрыя,
скажите и научите, как мне жить
на чюжей стороне, в чюжих людех
и как залести мне милых другов?"
Говорят молотцу люди добрыя:
"Доброй еси ты и разумный молодец,
не буди ты спесив на чюжей стороне,
покорися ты другу и недругу,
поклонися стару и молоду,
а чюжих ты дел не обявливай,
а что слышышь или видишь, не сказывай,
не лсти ты межь други и недруги,
не имей ты упатки вилавыя
не вейся змиею лукавою,
смирение ко всем имей!
И ты с кротостию держися истинны с правдою, -
то тебе будет честь и хваля великая:
первое тебе люди отведают
и учнуть тя чтить и жаловать
за твою правду великую,
за твое смирение и за вежество,
и будут у тебя милыя други,
названыя братья надежныя!"
И отуду пошел молодец на чюжу сторону
и учал он жити умеючи:
от великаго разума наживал он живота болшы старова;
присмотрил невесту себе по обычаю -
захотелося молотцу женитися:
средил молодец честен пир
отечеством и вежеством,
любовным своим гостем и другом бил...
Быстрая навигация назад: Ctrl+←, вперед Ctrl+→Повесть о Горе и Злочастии
ПОВЕСТЬ О ГОРЕ И ЗЛОЧАСТИИ,
КАК ГОРЕ-ЗЛОЧАСТИЕ ДОВЕЛО МОЛОТЦА
ВО ИНОЧЕСКИЙ ЧИН
"Повесть о Горе и Злочастии" дошла до нас в единственном списке первой половины XVIII века. По времени своего возникновения относится предположительно к первой половине XVII века.
Изволением господа бога и спаса нашего
Иисуса Христа вседержителя,
от начала века человеческаго.
А в начале века сего тленнаго
сотворил небо и землю,
сотворил бог Адама и Евву,
повелел им жити во святом раю,
дал им заповедь божественну:
не повелел вкушати плода винограднаго
от едемскаго 1 древа великаго.
Человеческое сердце несмысленно и неуимчиво:
прелстился Адам со Еввою,
позабыли заповедь божию,
вкусили плода винограднаго
от дивнаго древа великаго;
и за преступление великое
господь бог на них разгневался,
и изгнал бог Адама со Еввою
из святаго раю из едемского,
и вселил он их на землю, на нискую,
благословил их раститися, плодитися
и от своих трудов велел им сытым быть,
от земных плодов.
Учинил бог заповедь законную:
велел он браком и женитбам быть
для рождения человеческаго и для любимых детей.
Ино зло племя человеческо:
вначале пошло непокорливо,
ко отцову учению зазорчиво,
к своей матери непокорливо
и к советному другу обманчиво.
А се роди пошли слабы, добр [е] убожливи,
а на безумие обратилися
и учели жить в суете и в [не] правде,
в ечерине 2 великое,
а прямое смирение отринули.
И за то на них господь бог разгневался,
положил их в напасти великия,
попустил на них скорби великия,
и срамныя позоры немерныя,
безживотие 3 злое, сопостатныя находы,
злую, немерную наготу и босоту,
и безконечную нищету, и недостатки последние,
все смиряючи нас, наказуя
и приводя нас на спасенный путь.
Тако рождение человеческое от отца и от матери.
Будет молодец уже в разуме, в беззлобии"
и возлюбили его отец и мать,
учить его учали, наказывать,
на добрыя дела наставлять:
"Милое ты наше чадо,
послушай учения родителскаго"
ты послушай пословицы 4
добрыя, и хитрыя, и мудрыя,
не будет тебе нужды великия,
ты не будешь в бедности великой.
Не ходи, чадо, в пиры и в братчины 5,
не садися ты на место болшее,
не пей, чадо, двух чар за едину!
еще, чадо, не давай очам воли,
не прелщайся, чадо, на добрых красных жен,
отеческия дочери.
Не ложися, чадо, в место заточное 6,
не бойся мудра, бойся глупа,
чтобы глупыя на тя не подумали,
да не сняли бы с тебя драгих порт,
не доспели бы тебе позорства и стыда великаго
и племяни укору и поносу 7 безделнаго!
не ходи, чадо, х костарем 8 и корчемникам,
не знайся, чадо, с головами кабацкими,
не дружися, чадо, с глупыми, не мудрыми,
не думай украсти-ограбити,
и обмануть-солгать и неправду учинить.
Не прелщайся, чадо, на злато и сребро,
не збирай богатства неправаго,
не буди послух 9 лжесвидетелству,
а зла не думай на отца и матерь
и на всякого человека,
да и тебе покрыет бог от всякого зла.
Не бесчествуй, чадо, богата и убога,
и имей всех равно по единому.
А знайся, чадо, с мудрыми,
и [с] разумными водися,
и з други надежными дружися,
которыя бы тебя злу не доставили".
Молодец был в то время се мал и глуп,
не в полном разуме и несовершен разумом:
своему отцу стыдно покоритися
и матери поклонитися,
а хотел жити, как ему любо.
Наживал молодец пятьдесят рублев,
залез 10 он себе пятьдесят другов.
Честь его яко река текла;
друговя к молотцу прибивалися,
[в] род-племя причиталися.
Еще у молотца был мил надежен друг
назвался молодцу названой брат,
прелстил его речами прелесными 11,
зазвал его на кабацкой двор,
завел ево в ызбу кабацкую,
поднес ему чару зелена вина
и крушку поднес пива пьянова;
сам говорит таково слово:
"Испей ты, братец мой названой,
в радость себе, и в веселие, и во здравие!
Испей чару зелена вина,
запей ты чашею меду сладково!
Хошь и упьешься, братец, допьяна,
ино где пил, тут и спать ложися.
Надейся на меня, брата названова,
я сяду стеречь и досматривать!
Изволением господа бога и спаса нашего
Иисуса Христа вседержителя,
от начала века человеческаго.
А в начале века сего тленнаго
сотворил небо и землю,
сотворил бог Адама и Евву,
повелел им жити во святом раю,
дал им заповедь божественну:
не повелел вкушати плода винограднаго
от едемскаго древа великаго.
Человеческое сердце несмысленно и неуимчиво:
прелстился Адам со Еввою,
позабыли заповедь божию,
вкусили плода винограднаго
от дивнаго древа великаго;
и за преступление великое
господь бог на них разгневался,
и изгнал бог Адама со Еввою
из святаго раю из едемского,
и вселил он их на землю, на нискую,
благословил их раститися, плодитися
и от своих трудов велел им сытым быть,
от земных плодов.
Учинил бог заповедь законную:
велел он браком и женитбам быть
для рождения человеческаго и для любимых детей.
Ино зло племя человеческо:
вначале пошло непокорливо,
ко отцову учению зазорчиво,
к своей матери непокорливо
и к советному другу обманчиво.
А се роди пошли слабы, добр [е] убожливи,
а на безумие обратилися
и учели жить в суете и в [не] правде,
в ечерине великое,
а прямое смирение отринули.
И за то на них господь бог разгневался,
положил их в напасти великия,
попустил на них скорби великия,
и срамныя позоры немерныя,
безживотие злое, сопостатныя находы,
злую, немерную наготу и босоту,
и безконечную нищету, и недостатки последние,
все смиряючи нас, наказуя
и приводя нас на спасенный путь.
Тако рождение человеческое от отца и от матери.
Будет молодец уже в разуме, в беззлобии"
и возлюбили его отец и мать,
учить его учали, наказывать,
на добрыя дела наставлять:
"Милое ты наше чадо,
послушай учения родителскаго"
ты послушай пословицы
добрыя, и хитрыя, и мудрыя, -
не будет тебе нужды великия,
ты не будешь в бедности великой.
Не ходи, чадо, в пиры и в братчины,
не садися ты на место болшее,
не пей, чадо, двух чар за едину!
еще, чадо, не давай очам воли,
не прелщайся, чадо, на добрых красных жен,
отеческия дочери.
Не ложися, чадо, в место заточное,
не бойся мудра, бойся глупа,
чтобы глупыя на тя не подумали,
да не сняли бы с тебя драгих порт,
не доспели бы тебе позорства и стыда великаго
и племяни укору и поносу безделнаго!
не ходи, чадо, х костарем и корчемникам,
не знайся, чадо, с головами кабацкими,
не дружися, чадо, с глупыми, не мудрыми,
не думай украсти-ограбити,
и обмануть-солгать и неправду учинить.
Не прелщайся, чадо, на злато и сребро,
не збирай богатства неправаго,
не буди послух лжесвидетелству,
а зла не думай на отца и матерь
и на всякого человека,
да и тебе покрыет бог от всякого зла.
Не бесчествуй, чадо, богата и убога,
и имей всех равно по единому.
А знайся, чадо, с мудрыми,
и [с] разумными водися,
и з други надежными дружися,
которыя бы тебя злу не доставили".
Молодец был в то время се мал и глуп,
не в полном разуме и несовершен разумом:
своему отцу стыдно покоритися
и матери поклонитися,
а хотел жити, как ему любо.
Наживал молодец пятьдесят рублев,
залез он себе пятьдесят другов.
Честь его яко река текла;
друговя к молотцу прибивалися,
[в] род-племя причиталися.
Еще у молотца был мил надежен друг -
назвался молодцу названой брат,
прелстил его речами прелесными,
зазвал его на кабацкой двор,
завел ево в ызбу кабацкую,
поднес ему чару зелена вина
и крушку поднес пива пьянова;
сам говорит таково слово:
"Испей ты, братец мой названой,
в радость себе, и в веселие, и во здравие!
Испей чару зелена вина,
запей ты чашею меду сладково!
Хошь и упьешься, братец, допьяна,
ино где пил, тут и спать ложися.
Надейся на меня, брата названова, -
я сяду стеречь и досматривать!
В головах у тебя, мила друга,
я поставлю крушку ишему сладково,
вскрай поставлю зелено вино,
близ тебя поставлю пиво пьяное,
зберегу я, мил друг, тебя накрепко,
сведу я тебя ко отцу твоему и матери!"
В те поры молодец понадеяся
на своего брата названого, -
не хотелося ему друга ослушатца;
принимался он за питья за пьяныя
и испивал чару зелена вина,
запивал он чашею меду слатково,
и пил он, молодец, пиво пьяное,
упился он без памяти
и где пил, тут и спать ложился:
понадеялся он на брата названого.
Как будет день уже до вечера,
а солнце на западе,
от сна молодец пробуждаетца,
в те поры молодец озирается,
а что сняты с него драгие порты,
чары и чулочки - все поснимано:
рубашка и портки - все слуплено,
и вся собина у его ограблена,
а кирпичек положен под буйну его голову,
он накинут гункою кабацкою,
в ногах у него лежат лапотки-отопочки
в головах мила друга и близко нет.
И вставал молодец на белы ноги,
учал молодец наряжатися:
обувал он лапотки,
надевал он гунку кабацкую,
покрывал он свое тело белое,
умывал он лице свое белое;
стоя молодец закручинился,
сам говорит таково слово:
"Житие мне бог дал великое, -
ясти, кушати стало нечево!
Как не стало денги, ни полу-денги, -
так не стало ни друга не полдруга:
род и племя отчитаются
все друзи прочь отпираются".
Стало срамно молотцу появитися
к своему отцу и матери,
и к своему роду и племяни,
и к своим прежним милым другом.
Пошел он на чюжу страну, далну, незнаему,
нашел двор, что град стоит:
изба на дворе, что высок терем,
а в ызбе идет велик пир почестен
гости пьют, ядят, потешаются.
Пришел молодец на честен пир,
крестил он лице свое белое,
поклонился чюдным образом,
бил челом он добрым людем
на все четыре стороны.
А что видят молотца люди добрые,
что горазд он креститися:
ведет он все по писанному учению, -
емлють его люди добрыя под руки,
посадили ево за дубовой стол,
не в болшее место, не в меншее, -
садят ево в место среднее,
где седят дети гостиные.
Как будет пир на веселие,
и все на пиру гости пьяны-веселы,
и седя, все поxваляютца.
Молодец на пиру невесел седит,
кручиноват, скорбен, нерадостен:
а не пьет, ни ест он, ни тешитца -
и нечем на пиру не хвалитца.
Говорят молотцу люди добрыя:
"Что еси ты, доброй молодец?
зачем ты на пиру невесел седишь,
кручиноват, скорбен, нерадостен?
Ни пьешь ты, ни тешышься,
да ничем ты на пиру не xвалишся.
Чара ли зелена вина до тебя не дохаживала?
или место тебе не по отчине твоеи?
или милые дети тебя изобидили?
или глупыя люди немудрыя
чем тебе молотцу насмеялися?
или дети наши к тебе неласковы?"
Говорит им, седя, доброй молодец:
"Государи вы, люди добрыя,
скажу я вам про свою нужду великую,
про свое ослушание родителское
и про питье кабацкое,
про чашу медвяную,
про лестное питие пьяное.
Яз как принялся за питье за пьяное,
ослушался яз отца своего и матери, -
благословение мне от них миновалося,
господь бог на меня разгневался
и на мою бедность великия,
многия скорби, неисцелныя,
и печали неутешныя,
скудость, и недостатки, и нищета последняя.
Укротила скудость мой речистой язык,
изсушила печаль мое лице и белое тело, -
ради того мое сердце невесело,
а белое лице унынливо,
и ясныя очи замутилися, -
все имение и взоры у мене изменилися,
отечество мое потерялося,
храбрость молодецкая от мене миновалася.
Государи вы, люди добрыя,
скажите и научите, как мне жить
на чюжей стороне, в чюжих людех
и как залести мне милых другов?"
Говорят молотцу люди добрыя:
"Доброй еси ты и разумный молодец,
не буди ты спесив на чюжей стороне,
покорися ты другу и недругу,
поклонися стару и молоду,
а чюжих ты дел не обявливай,
а что слышышь или видишь, не сказывай,
не лсти ты межь други и недруги,
не имей ты упатки вилавыя
не вейся змиею лукавою,
смирение ко всем имей!
И ты с кротостию держися истинны с правдою, -
то тебе будет честь и хваля великая:
первое тебе люди отведают
и учнуть тя чтить и жаловать
за твою правду великую,
за твое смирение и за вежество,
и будут у тебя милыя други,
названыя братья надежныя!"
И отуду пошел молодец на чюжу сторону
и учал он жити умеючи:
от великаго разума наживал он живота болшы старова;
присмотрил невесту себе по обычаю -
захотелося молотцу женитися:
средил молодец честен пир
отечеством и вежеством,
любовным своим гостем и другом бил челом.
И по грехом молотцу,
и по божию попущению,
а по действу диаволю
пред любовными своими гостьми и други
и назваными браты похвалился,
а всегда гнило слово похвалное:
похвала живет человеку пагуба!
"Наживал-де я, молодец, живота болши старова!"
Подслушало Горе-злочастие хвастанье молодецкое -
само говорит таково слово:
"Не хвались ты, молодец, своим счастием,
Не хвастай своим богатеством, -
бывали люди у меня, Горя,
и мудряя тебя и досужае, -
и я их, Горе, перемудрило:
учинися им злочастие великое:
до смерти со мною боролися,
во злом злочастии позорилися -
не могли у меня, Горя, уехати -
а сами они во гроб вселились,
от меня накрепко они землею накрылись,
босоты и наготы они избыли,
и я от них, Горе, миновалось,
а злочастие на их в могиле осталось.
Еще возграяло я, Горе, к иным привязалось,
а мне, Горю и злочастию, не в пустеже жити -
хочю я, Горе, в людех жить
и батагом меня не выгонит[ь],
а гнездо мое и вотчина во бражниках!"
Говорит серо Горе горинское:
"как бы мне молотцу появитися?"
Ино зло то Горе излукавилось,
во сне молодцу привидялось:
"Откажи ты, молодец, невесте своей любимой:
быть тебе от невесты истравлену,
еще быть тебе от тое жены удавлену,
из злата и сребра бысть убитому!
Ты пойди, молодец, на царев кабак,
не жали ты, пропивай свои животы,
а скинь ты платье гостиное,
надежи ты на себя гунку кабацкую, -
кабаком то Горе избудетца,
да то злое Горе-злочастие останетца:
за нагим то Горе не погонитца,
да никто к нагому не привяжетца,
Тому сну молодець не поверовал.
Ино зло то Горе излукавилось -
Горе архангелом Гавриилом молотцу
попрежнему еще вновь злочастие привязалося:
"Али тебе, молодец, неведома
нагота и босота безмерная,
легота, беспроторица великая?
На себя что купить - то проторится,
а ты, удал молодець, и так живешь!
Да не бьют, не мучат нагих, босых,
и из раю нагих, босых не выгонят,
а с тово свету сюды не вытепут,
да никто к нему не привяжется -
а нагому, босому шумить розбой!"
Тому сну молодець он поверовал,
сошел он пропивать свои животы,
а скинул он платье гостиное,
надевал он гунку кабацкую,
покрывал он свое тело белое.
Стало молотцу срамно появитися
своим милым другом -
пошел молодец на чужу страну далну, незнаему.
На дороге пришла ему быстра река,
за рекою перевощики,
а просят у него перевозного.
ино дать молотцу нечево;
не везут молотца безденежно.
Седит молодец день до вечера,
миновался день до вечерни до обеднем
не едал молодець ни полу куса хлеба.
Вставал молодець на скоры ноги,
стоя, молодец закручинился,
я сам говорит таково слово:
"Ахти мне, злочастае горинское!
до беды меня, молотца, домыкало:
уморило меня, молотца, смертью голодною, -
уже три дни мне были нерадошны;
не едал я, молодец, ни полу куса хлеба!
Ино кинусь я, молодец, в быстру реку -
полощь мое тело, быстра река,
ино еште, рыбы, мое тело белое, -
ино лутчи мне жития сего позорного.
Уйду ли я у Горя злочастного?"
И в тот час у быстри реки скоча Горе из-за камени,
босо, наго, нет на Горе ни ниточки,
еще лычком Горе подпоясано,
"Стой ты, молодец; меня, Горя, не уйдеш никуды:
не мечися в быстру реку,
да не буди в горе кручиноват -
а в горе жить - некручинну быть,
а кручинну в горе погинути!
Спамятуй, молодец, житие свое первое
и как тебе отец говорил
и как тебе мати наказывала.
О чем тогда ты их не послушал?
Не захотел ты им покоритися,
постыдился им поклонитися,
а хотел ты жить, как тебе любо есть.
А хто родителей своих на добро учения не слушает,
того выучю я, Горе злочастное.
Не к любому он учнет упадывать,
и учнет он недругу покарятися!"
Говорит злочастие таково слово:
"Покорися мне, Горю нечистому,
поклонися мне, Горю, до сыры земли,
а нет меня, Горя, мудряя на сем свете!
И ты будешь перевезен за быструю реку,
напоят тя, накормят люди добрыя".
А что видит молодец [беду] неменучюю,
покорился Горю нечистому -
поклонился Горю до сыры земли.
Пошел, поскочил доброй молодец
по круту, по красну по бережку,
по желтому песочику;
идет весел, некручиноват,
утешил он Горе-злочастие,
и сам идучи думу думает:
"когда у меня нет ничево,
и тужить мне не о чем!"
Да еще молодец не кручиноват -
запел он хорошую напевочку
от великаго крепкаго разума:
"Беспечална мати меня породила,
гребешком кудерцы розчесывала,
драгими порты меня одеяла
и отшед под ручку посмотрила,
"хорошо ли мое чадо в драгих портах? -
а в драгих портах чаду и цены нет!"
Как бы до веку она так пророчила,
ино я сам знаю и ведаю,
что не класти скарлату без мастера,
не утешыти детяти без матери,
не бывать бражнику богату,
не бывать костарю в славе доброй!
Завечен я у своих родителей,
что мне быти белешенку,
а что родился головенкою!"
Услышали перевощики молодецкую напевочку,
перевезли молотца за быстру реку,
а не взели у него перевозного,
напоили, накормили люди добрыя,
сняли с него гунку кабацкую,
дали ему порты крестьянские.
Говорят молотцу люди добрыя:
"А что ты еси, доброй молодец,
ты поди на свою сторону,
к любымым честным своим родителем,
ко отцу своему и к матери любимой,
простися ты с своими родители,
отцем и материю,
возьми от них благословение родителское!
И оттуду пошел молодец на свою сторону.
Как будет молодец на чистом поле,
а что злое Горе наперед зашло,
на чистом поле молотца встретило,
учало над молодцем граяти,
что злая ворона над соколом.
Говорит Горе таково слово:
"Ты стой, не ушел, доброй молодец,
не на час я к тебе, Горе злочастное, привязалося!
хошь до смерти с тобою помучуся!
не одно я Горе - еще сродники,
а вся родня наша добрая,
все мы гладкие, умилные!
А кто в семью к нам примешается -
ино тот между нами замучится!
такова у нас участь и лутчая!
Хотя кинся во птицы воздушныя,
хотя в синее море ты пойдешь рыбою,
а я с тобою пойду под руку под правую!"
Полетел молодец ясным соколом, -
а Горе за ним белым кречатом;
молодец полетел сизым голубем, -
а Горе за ним серым ястребом;
молодец пошел в поле серым волком,
а Горе за ним з борзыми вежлецы;
молодец стал в поле ковыль трава,
а Горе пришло с косою вострою;
да еще злочастие над молотцем насмиялося:
"быть тебе, травонка, посеченой,
лежать тебе, травонка, посеченой
и буйны ветры быть тебе развеяной!"
Пошел молодец в море рыбою,
а Горе за ним с щастыми неводами -
еще Горе злочастное насмеялося:
"быти тебе, рыбонке, у бережку уловленой,
быть тебе да и съеденой,
умереть будет напрасною смертию!"
Молодец пошел пеш дорогою,
а Горе под руку под правую,
научает молотца богато жить -
убити и ограбить,
чтобы молотца за то повесили,
или с камнем в воду посадили.
Спамятует молодец спасенный путь -
и оттоле молодец в монастыр пошел постригатися,
а Горе у святых ворот оставается,
к молотцу впредь не привяжетца!
А сему житию конец мы ведаем.
Избави, господи, вечныя муки,
а дай нам, господи, светлый рай.
Во веки веков. Аминь.