Станет ли Иракский Курдистан независимым государством? Курды начали референдум, турция и ирак готовят военные действия.
25 сентября состоялся референдум иракских курдов, предсказуемые результаты которого могут породить новый очаг напряженности на и так уже дестабилизированном до невозможности Ближнем Востоке.
Согласно предварительным результатам, независимость Южного Курдистана (он же - Северный Ирак) поддерживает подавляющее большинство - более 90%. Собственно, неофициальный референдум, проведенный в январе 2005 г. в населенных курдами регионах одновременно с выборами иракского парламента, дал 98,8 % голосов за независимость Курдистана. Появление нового государства в регионе, границы в котором были установлены по итогам Первой мировой, неизбежно станет потрясением глобального масштаба.
Израиль поддержит
Однако добиться имплементации результатов референдума курдам будет нелегко. Официальные иракские власти неоднократно заявляли о неприятии идеи независимого Курдистана, тем более в тех границах, которые сейчас контролируют курдские вооруженные формирования (Пешмерга - курдская самооборона). А последние отбили у ИГИЛ районы, населенные курдами, но не входящие в официальные границы курдской автономии. Терять контроль над ними - в первую очередь над богатыми нефтяными полями Киркука - Багдад очень не хочет. Поэтому грозит двинуть на расположившееся в Эрбиле правительство курдского автономного района войска.
Но курды, вероятно, не особо боятся лишь номинально признаваемых ими властей Ирака и армии, разбегавшейся три года назад под ударами ИГИЛ. Гораздо более опасно для них неприятие идеи о провозглашении независимости Курдистана внешними - региональными и глобальными - игроками, у которых армии посильнее. Ведь пока у потенциального независимого государства курдов есть только один союзник - Израиль, премьер-министр которого недавно прямо заявил о поддержке идеи создания независимого Курдистана (офис главы правительства еще и добавил, что речь идет об официальной позиции еврейского государства, а не о частной точке зрения Биньямина Нетаньяху, который поддерживает эту идею с 2014 г.). Израиль объясняет свое выступление наперекор не только соседям, но и главному союзнику - США - тем, что иудеям как никому другому понятно, что значит быть народом без государства и какими это грозит опасностями для выживания этноса. Но все другие страны, вероятно, считают, что хитрые евреи просто хотят создать новую серьезную головную боль своим арабским соседям, поклявшемуся уничтожить Израиль Ирану и постепенно реисламизующейся Турции, от которой можно ждать неприятных сюрпризов.
Но потенциальные адресаты этой "еврейской хитрости" считали потенциальный независимый Курдистан головной болью" и без поддержки курдов Израилем. В первую очередь это касается, конечно же, граничащих с Северным Ираком Сирии, Ирана и Турции, в которых проживают большие курдские общины (Курдистан, то есть территории с большим процентом курдского населения, кроме северных провинций Ирака, включает в себя юго-восточные регионы Турции, северо-восточные - Сирии и западные - Ирана). Правительства этих стран не без оснований боятся, что эти общины захотят присоединиться к независимому Курдистану вместе с населяемыми ими территориями.
На пороге новой войны
Голос Сирии в этом вопросе не громок, да и иракские курды не особо настроены его слушать. Ведь чтобы помешать им, Дамаску нужно пробиться через территории, контролируемые сирийскими курдами, тоже являющимися самостоятельным государством. А чем это может закончиться для сирийской армии, несмотря на ее поддержку Кремлем, видно на примере вздумавшего бомбить курдов сирийского самолета, американским истребителем.
Другое дело - Иран . Между ним и иракскими курдами нет "буфера", и Тегеран прямо угрожает Эрбилю вторжением в потенциальное государство, если его возникновение повлечет дестабилизацию соседних иранских регионов. "Иран будет после этого [провозглашения независимости Курдистана. - "ДС" ] готовить себя к более глубокому проникновению на территорию [северного Ирака], чем район общей границы", - заявил Али Шамхани , секретарь иранского Высшего совета национальной безопасности.
Угроза серьезная, но остается вопрос: сможет ли референдум - шаг к юридическому оформлению фактической независимости Эрбиля от Багдада - спровоцировать дестабилизацию, которая бы стала чем-то выдающимся в и так уже дестабилизированном Ираке? Второй вопрос: нужно ли Тегерану в этих обстоятельствах ссориться с нанесшими едва ли не наибольший урон ИГИЛ курдами (шииты, которыми являются большинство иранцев, для исламских радикалов - еретики, заслуживающие едва ли не большего наказания, чем западные "крестоносцы"). Третий вопрос: нужно ли выходящему из-под санкций после договора 2015 г. Ирану создавать новый повод для противостояния с Западом, который, судя по всему, только по инерции ("принцип нерушимости границ") осуждает продвижение иракских курдов к независимости? Тем более что Дональд Трамп начал искать поводы ссориться с аятоллами.
У Турции , на территории которой проживает около половины 40-миллионного курдского этноса, еще более сложное отношение к возникновению нового независимого государства. Карта расселения курдов показывает угрозу дестабилизации огромных восточных территорий страны в случае возникновения у турецких курдов желания воссоединиться с иракскими в едином независимом Курдистане. Поэтому Анкара также намекнула Эрбилю насчет военного вторжения, заявив , что в вопросе курдского референдума в первую очередь будет ориентироваться на позиции Тегерана и Багдада, то есть, только тех, кто заведомо против независимости Курдистана. Но в то же время как бы миролюбиво заметила, что "жители севера Ирака, не имеющие отношения к этой авантюре [референдуму. - "ДС" ], не должны страдать от ошибок власти края".
Все эти заявления не согласуются с сообщениями СМИ о том, что экономический и строительный бум в иракском Курдистане обусловлен именно турецкими инвестициями. Но согласуются с сообщениями о серьезных разногласиях между элитой иракского Курдистана и Рабочей партией Курдистана - одним из главных врагов Анкары и самой влиятельной силой среди турецких курдов. А также с информацией о заинтересованности энергодефицитной Турции, во-первых, в нефтяных полях Курдистана и, во-вторых, в наличии "буфера" с суннитско-арабским Ираком, породившим ИГИЛ.
Лагерь нефтяных монархий Персидского залива, возглавляемый Саудовской Аравией , тоже как бы солидаризуется с этнически родным Багдадом и призывает курдов не спешить с референдумом. Но они (за исключением практически ставшего недавно изгоем в их среде Катара) тоже заинтересованы в создании проблем Ирану, поэтому могут не счесть нужным противиться признанию юридической независимости и так уже де-факто независимой курдской части Ирака.
Интересна и позиция России - одного из главных партнеров иранских противников независимости Курдистана. С одной стороны, она призывает к сохранению и уважению территориальной целостности Ирака. С другой - является наибольшим инвестором в экономику практически независимого Южного Курдистана. С учетом того, что основные инвестиции поступили от "Роснефти", являющейся (так же как и "Газпром") не экономическим, а политическим орудием Кремля, возникают два предположения.
Первое касается попыток поспособствовать легитимации незаконного референдума в Крыму путем раздувания факта возможной поддержки курдского референдума рядом западных стран. Второе относится к возможным попыткам Кремля в Курдистане сблизиться с США, которые, как считают в Москве, только формально против референдума (помните, как Владимир "В глаза смотри" Сафронков брызгал слюной на тех, кто, по его мнению, мешает американско-российскому сотрудничеству?).
Вездесущий Манафорт
И, наконец, США с их уже неоднократно упоминавшейся неоднозначной позицией. Официально они выступают за территориальную целостность Ирака или хотя бы за перенесение референдума о независимости Курдистана на 2019 г., так как сейчас главной задачей считают консолидацию усилий всех региональных и внерегиональных сил на разгроме ИГИЛ. Что до неофициальной позиции, медиаобеспечением курдского референдума занимается "специалист по плохим парням" Пол Манафорт .
Вряд ли фигурант расследования спецпрокурора Мюллера о связях команды Дональда Трампа с Кремлем мог взяться за такую работу без согласования со своим бывшим боссом и клиентом. Разумеется, Белому дому выгодно, чтобы экс-глава избирательного штаба Дональда Трампа сейчас "не отсвечивал". Так что работа на "хороших парней" далеко в Азии - самое то, что надо. Тем более что курды считаются самыми надежными союзниками Вашингтона в регионе еще со времен первой иракской кампании.
Поэтому немудрено, что новый контракт Манафорта читается как знак, что американцы не дадут в обиду курдов даже в случае провозглашения последними независимости. Так же как не дали Саддаму Хусейну их уничтожить после "Бури в пустыне" 1990-1991 гг., когда, кстати, и помогли курдским иракским регионам стать практически независимыми от Багдада.
Курды, вероятно, все это учли и считают данный момент наиболее подходящим для референдума о независимости, так как именно сейчас имеют наибольшую политическую значимость. Во-первых, в ходе боев с ИГИЛ (которые к тому же показали слабость центральной иракской власти) они заняли Киркук - очень важный и в культурно-историческом, и в политическом, и в экономическом отношении курдский центр. Во-вторых, пока ИГИЛ не добит даже в Ираке (в Сирии, из которой также возможен удар исламистов, ситуация еще сложнее), багдадскому правительству будет чем заняться. Адекватные его члены должны понимать, что угроза потери части страны несравнима с угрозой полного ее уничтожения ИГИЛ (и/или вырезания шиитского населения), которая может возрасти в случае вооруженного конфликта с курдами.
Если Багдад заартачится, то курды возьмут под оборонительный контроль линию соприкосновения с остатками ИГИЛ и предоставят его и его взаимоотношения с остальным Ираком воле Аллаха. Тогда вся мощь Халифата обрушится на южные районы Ирака и населяющих его "еретиков"-шиитов. И вот тогда Багдаду для борьбы с ИГИЛ понадобится помощь Пешмерги - а она показала себя в борьбе с Халифатом лучше, чем правительственная армия. В этих условиях позиции курдов укрепятся настолько, что ни о каком "диктате трубопроводами" (блокаде экспорта киркукскской нефти к портам) речи больше не возникнет, по крайней мере, пока Багдад очень сильно не укрепит своих позиций.
Не исключено, что за военную помощь Эрбиль потребует от Багдада даже поддержки отделения курдов (в благодарность за помощь в противодействии истреблению шиитов) на всеиракском референдуме. Мол, лучше будем хорошими соседями, чем плохими "братьями" в российско-имперском видении подобного "братства". Ведь на примере ИГИЛ курды показали, что воевать умеют (опыт у них большой: с тем же Багдадом дерутся практически непрерывно более сорока лет, не устрашившись даже химических атак Саддама Хусейна), поэтому рассчитывают отбиться, если придется. Тем более что и они, и остальные заинтересованные силы знают: силовое давление на курдов усилит только исламистов, поэтому оно не очень вероятно.
Более вероятными видятся длительные консультации о том, "как нам жить дальше". Они уже анонсированы лидером иракского Курдистана Масудом Барзани, который заявляет, что провозглашения независимости сразу же после референдума не последует. А последуют именно переговоры, которые определят, как будет оформлена независимость в том же 2019 г., на который внешние игроки предлагали назначить референдум. Хотя не исключена и вероятность отказа курдов от провозглашения независимости в ближайшие годы в обмен на превращение Ирака в конфедеративное суннитско-шиитско-курдское государство. Но слабость подобной конструкции видна всем, и если курды под внешним давлением на нее согласятся, то только для того, чтобы дождаться, когда она рухнет сама.
Миллионы курдов, проживающих в Северном Ираке, принимают участие в референдуме о независимости страны. В Ираке и Турции не скрывают озабоченности по этому поводу и грозят жестким ответом
В Северном Ираке начался референдум о независимости Курдистана. В нем принимают участие миллионы проживающих здесь курдов.
огласить через три дня.
Как подчеркивают эксперты, даже в том случае, если подавляющее большинство участников референдума выскажутся в поддержку государственности, это не означает немедленного провозглашения независимого Курдистана. Вместе с тем, курдский лидер Масуд Баразани получит полномочия своего народа на переговоры о самоопределении с властями Ирака и соседних стран.
"Мы ждали этого дня сто лет, - говорят курды на избирательных участках. – С помощью Аллаха и воли народа мы обретем свое государство".
В Ираке крайне негативно относятся к референдуму, обвиняя курдов в попытка раздела страны и угрожая ответными действиями. Глава правительства страны Хайдер Аль-Абади достаточно прозрачно дал понять, что дело может дойти до вооруженного конфликта.
В подобным предупреждением выступила и Турция . На состоявшемся в субботу, 23 сентября, заседании под председательством президента Реджепа Тайипа Эрдогана правительство Турции наметило комплекс ответных действий курдский референдум. В турецком руководстве заявили, что понять, что Анкара "настроена серьезно" и "оставляет за собой право на любое развитие событий". При этом было подчеркнуто, что "референдум представляет непосредственную угрозу национальной безопасности Турции". Здесь опасаются, что положительный исход референдума в Северном Ираке усилит сепаратистские настроения в самой Турции, где курды составляют 18% населения.
Турецкая армия уже выдвинула свои войска к границе с Ираком под видом широкомасштабных учений. По данным международных СМИ, здесь находятся крупные соединения бронетехники и пехоты. Параллельно закрыты все пограничные переходы, а гражданам Турции, находящимся в Ираке, предложено срочно вернуться домой.
Еще одна страна со значительным курдским населением, Иран, также выступает против референдума. Секретарь Высшего совета национальной безопасности Исламской Республики Али Шамхани заявил, что если в Иракском Курдистане пройдет референдум о независимости, Иран закроет границу с соседней страной. Силы Корпуса стражей иранской революции в иранском регионе Курдистан приведены в состояние повышенной боеготовности.
Турция, США и другие страны рекомендовали курдам в Ираке отменить референдум 25 сентября, опасаясь, что напряженность между режимом в Багдаде и курдами на севере страны приведет к войне в Ираке и Сирии, где также имеется курдское меньшинство.
Напомним, что единственная страна, которая поддерживает независимость Курдистана, - это Израиль.
В автономном курдском районе Ирака прошел референдум о независимости. По прогнозам, большинство проголосует за отделение от Ирака. Однако Курдистан не намерен отделяться - его лидер использует голосование для давления на Багдад
Фото: Alaa Al-Marjani / Reuters
В понедельник, 25 сентября, в Иракском Курдистане прошел референдум о независимости автономии от остального Ирака. Голосование началось в 8 утра по местному времени (совпадает с московским) и должно было завершиться в 18:00. Однако к вечеру стало известно, что курдистанская Высшая независимая комиссия (отвечает за проведение выборов) продлила работу некоторых избирательных участков на один час, до 19:00, так как «в труднодоступных районах люди не успели проголосовать», сообщило курдское агентство Rudaw. В столице курдской автономии Эрбиле участки завершили работу вовремя. К 17:00, по данным Reuters , 76%. Официальные результаты референдума станут известны в течение 72 часов. Однако сомнений в исходе референдума у телеканала и других СМИ нет — большинство выскажется за независимость от Ирака.
На референдуме избирателям нужно было ответить на один вопрос: «Хотите ли вы, чтобы регион Курдистан и курдские территории за его пределами стали независимым государством?». Всего на территории Иракского Курдистана проживает около 5,5 млн человек, из них, по данным Высшей независимой комиссии, правом голоса обладают 5,2 млн человек, сообщает Reuters . Однако, позже телеканал Rudaw , что правом голоса обладали 4,6 млн человек, а проголосовали 3,3 млн человек. В голосовании участвовало население не только трех провинций, официально входящих в состав курдской автономии, но и других подконтрольных курдам провинций, в частности Киркука. Референдум прошел и в местах компактного проживания курдов в провинциях Найнава и Дияла.
Автономия Иракского Курдистана входит в состав Ирака и расположена на северо-востоке страны. Она состоит из трех провинций — Дохук, Эрбиль и Сулеймания. Площадь региона составляет почти 40 тыс. кв. км, на ней проживает 5,5 млн человек. После многолетнего военного конфликта между курдской оппозицией и правительством Ирака в 1970 году противоборствующие стороны подписали соглашение о создании курдской автономии. Соглашение не было реализовано, что привело к новому многолетнему вооруженному противостоянию. В 1991 году отрядам пешмерга (вооруженные силы Курдистана) удалось окончательно выбить иракские правительственные войска с территории Курдистана. Ратифицированная в 2005 году новая Конституция Ирака присвоила курдским территориям статус широкой автономии, а также установила два официальных языка — арабский и сорани.
С 2005 года президентом автономии является Масуд Барзани, в 2009 году он был переизбран. Несмотря на то что в 2013 году срок его полномочий истек, Барзани отказался покидать свой пост. Его полномочия были продлены парламентом до 2015 года, а затем еще на два года. Курдистан — богатый нефтяной регион, основной импортер — Турция.
«Игра в независимость»
Референдум прошел, несмотря на недовольство со стороны центральных властей в Багдаде и соседних и Ирана, где также проживает курдское население. считают референдум незаконным и противоречащим Конституции страны. Против инициативы Эрбиля выступили все арабские государства, западные страны, . И только Израиль поддержал право курдов на самоопределение.
В день референдума Иран по требованию Багдада с курдской автономией, сообщил официальный представитель МИД Ирана Бахрам Гасеми. Он заявил, что Иран расценивает действия властей Курдистана как «неправомерные» и «подрывающие суверенитет и национальную целостность Ирака».
С угрозами в адрес правительства Курдистана в понедельник выступил и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он назвал референдум «сепаратистским» и неприемлемым и напомнил, что Турция не признает результаты плебисцита, «ставящие под угрозу мир и стабильность не только в Ираке, но и во всем регионе». Эрдоган заявил, что на участке границы с Ираком турецкие вооруженные силы закрыли КПП «Хабур». Он также предупредил иракских курдов, что Анкара может в знак протеста , по которому идут поставки из Северного Ирака. Среди возможных мер противодействия властям Курдистана он также назвал экономические санкции. Кроме того, Анкара уже объявила, что прекратит подготовку курдских формирований пешмерга, которая проводилась в рамках совместной борьбы с террористами «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в России).
Прошедший референдум — «это не более чем игра в независимость» и «шантаж» со стороны Барзани, считает Леонид Исаев. По его словам, Курдистану невыгодно отделяться, так как выход из состава Ирака подорвет основы экономики региона. Исаев отмечает, что Эрбилю и так предоставлены «колоссальные преференции» со стороны Багдада. «Такими полномочиями, которые имеет Иракский Курдистан, не располагает ни один другой субъект», — говорит Исаев. У Курдистана есть собственные вооруженные силы, возможность вести дипломатическую деятельность и заключать в обход Багдада экономические контракты.
Исаев говорит, что референдум был нужен Барзани, чтобы, показав себя борцом за независимость курдов, заручиться поддержкой населения перед предстоящими в ноябре 2017 года всеобщими выборами.
Военные маневры
Власти Ирака пытались пресечь проведение референдума, однако статус региона серьезно ограничивает их возможности. Парламент Ирака 25 сентября одобрил законопроект, который позволит отстранить от работы чиновников и госслужащих, принявших участие в проведении референдума. Им могут прекратить выплачивать зарплаты и лишить всех привилегий. В тот же день иракский парламент потребовал от премьер-министра Хайдара аль-Абади направить войска в спорный Киркук, «чтобы защитить безопасность граждан, находящихся в оспариваемых районах». Богатая нефтяными месторождениями провинция Киркук не входит в состав Иракского Курдистана, однако находится с 2014 года под контролем сил пешмерга, которые отбили ее у террористов ИГ.
Ситуацию в регионе усугубляют военные маневры, которые проводят и Турция, и Иран. Премьер Турции Бинали Йылдырым заверил, что Турция не намерена вступать в военный конфликт с курдской автономией, но будет защищать свою национальную безопасность. Накануне референдума сухопутные войска Корпуса стражей исламской революции Ирана начали «Мохаррам» в районе Ошневие в юго-западной части Ирана, на границе с Иракским Курдистаном. Кроме того, Высший совет национальной безопасности Ирана закрыл свое воздушное пространство в приграничных территориях и отменил все рейсы в курдские Сулейманию и Эрбиль, сообщил иранский телеканал PressTV.
Эксперт Исаев полагает, что вероятность полномасштабного военного конфликта между курдами и противниками референдума — будь то Багдад, Иран или Турция — минимальна. По словам эксперта, Эрбиль не решится отделиться от Ирака, так как в противном случае окажется в «полной изоляции и враждебном окружении».
В понедельник, по предварительным подсчетам Высшей независимой комиссии, 93,29 процента высказались за создание отдельного государства.
Премьер Ирака Хейдар аль-Абади уже заявил, что "не признает результатов референдума, поскольку тот проходил в условиях полного отсутствия поддержки со стороны международного сообщества, мониторинг процесса голосования не проводился, а результаты были объявлены самими же организаторами". Тем временем иракские военные присоединились к военным учениям, проводимым Турцией на границе с Ираком. Парламент Ирака проголосовал за отставку всех чиновников и госслужащих, участвовавших в плебесците, а также запретил нефтяным компаниям иметь дела напрямую с Эрбилем - столицей Иракского Курдистана.
Резко против референдума высказались Турция и Иран, несмотря на свои хорошие отношения с Эрбилем. Анкара и Тегеран опасаются, что объявление Иракского Курдистана независимым государством приведет к волнениям среди турецких и иранских курдов, составляющих значительную часть населения этих стран. "Российская газета" опросила нескольких экспертов, задав им вопросы о влиянии референдума на будущее региона.
Тогрул Исмаил, политолог, профессор турецкого Университета экономики и технологий (TOBB ETU):
Референдум о независимости Иракского Курдистана нелегитимен с точки зрения иракского законодательства. Кроме того, мы не знаем, как именно проходил этот референдум, были ли там нарушения. Но, как бы там ни было, руководство Северного Ирака поставило себя в неловкое положение. Что они будут теперь делать, если соседние государства заблокируют границы? Иран, собственно, это уже сделал, определенные ограничения намерена ввести также Турция. Надо отметить, что Турция поддерживала экономически Эрбиль, и теперь она может прекратить поддержку, поскольку Анкара признает Багдад в качестве центральной власти Ирака, включая его северные регионы.
При этом Турция будет, разумеется, соблюдать все международные нормы. Другое дело, если нынешний референдум приведет в перспективе к вооруженным столкновениям в регионе, вероятность чего достаточно велика. В таком случае Анкаре неизбежно придется вмешаться.
Абдуссалам Али, официальный представитель сирийской курдской партии "Демократический союз":
Мы надеемся, что хотя бы часть международного сообщества признает независимый Иракский Курдистан. Если бы такой надежды не было, то руководство во главе с Барзани вряд ли пошло бы на проведение референдума.
Положительный ответ участников плебесцита еще не означает, что Иракский Курдистан уже завтра отделится. Но необходимо признать право курдского народа на собственное государство, которого они оказались лишены в результате соглашения Сайкса-Пико, заключенного в 1916 году. Что же касается перспектив ухудшения военной ситуации в регионе, то хотелось бы отметить, что она спокойной там никогда не была. И есть надежда, что лидеры Курдистана сумеют направить процесс в политическое русло.
Стремление курдов к независимости может спровоцировать военные действия в ближневосточном регионе
Сирийские курды, разумеется, поддерживают идею создания независимого Курдистана, однако сами они не намерены проводить какие-либо референдумы в Сирии. Все, чего они добиваются, - это широкой автономии в составе единой демократической Сирии.
Андрей Бакланов, заместитель главы Ассоциации российских дипломатов:
Волеизъявление курдского народа - еще не юридический акт, это лишь шаг Эрбиля чтобы зафиксировать свою жесткую позицию и, отталкиваясь от итогов референдума, приступить к решению проблемы курдов - самого многочисленного народа в мире, не имеющего собственного государства. Спешить сейчас никто не будет. Не стоит думать, что уже завтра Эрбиль объявит о создании независимого Иракского Курдистана. Состоявшийся плебисцит - это лишь начало долгого переговорного процесса.
При этом есть вероятность, что стремление курдов к независимости спровоцирует военные действия в ближневосточном регионе. За последние годы обстановка сильно ухудшилась, и к применению военной силы там стали относиться легко, это перестало быть чем-то особенным.
Пока что наиболее жесткую позицию занимает Анкара. Для нее появление независимого курдского государства - вопрос национальной безопасности, учитывая большое количество курдов, живущих на территории Турции. У Багдада, несмотря на его заявления, не столь много возможностей регулировать ситуацию с помощью военных, поскольку вооруженные силы Ирака и так работают на пределе, сражаясь с "Исламским государством" (запрещено в РФ. - "РГ").
При этом у Масуда Барзани, лидера Регионального правительства Курдистана, огромный политический опыт, и он хорошо понимает, насколько опасной может оказаться ситуация, если Эрбиль станет выставлять слишком жесткие требования. Скорее всего, руководство Иракского Курдистана сейчас попробует выйти на поле политических переговоров, но уже имея в качестве поддержки своей позиции волеизъявление курдского народа. Есть у курдов и другие аргументы. Например, их значительная роль в борьбе с террористами в Ираке и опыт создания регулярных вооруженных формирований. Кроме того, они доказали способность управлять большим и сложным регионом.
Самое главное сейчас - определить, как можно остановить сползание к силовым методам и что необходимо сделать, чтобы предотвратить возникновение сирийского сценария вокруг Иракского Курдистана.
Специалисты по Ближнему Востоку пребывают в напряженном ожидании, первую оценку результатов курдского референдума 25 сентября мы очевидно получим от них не ранее 26-го: реноме серьезного эксперта не позволяет спешить. Здесь нет ни грана иронии, просто автор не относит себя к специалистам по данному региону и может позволить себе быть чуточку легковесным.
Ясно одно: референдум состоится и… в общем-то, это всё. Максимум того, на что решится Эрбиль, это провозглашение «начала» обретения независимости, некоего переходного периода, возможно, до 1 января, 21 марта (Ноуруз) или даже 25 сентября 2018 года, по истечении которого, какими бы ни были результаты переговоров с Багдадом, Курдистан автоматически будет считать себя полностью независимым.
Пока же необходимо, чтобы улеглись страсти, чтобы соседи убедились, что Курдистан, создает свою армию, вводит собственную валюту, открывает диппредставительства - а мир не перевернулся. (Сегодня пешмерга это формально только подразделение национальной гвардии Ирака, почти не имеющее тяжелых вооружений и авиации, и у Иракского Курдистана уже есть 13 представительств, в т. ч. в Москве, имеющих прямые контакты с МИД страны пребывания и даже выдающих визы для посещения Курдистана.)
Должен выдохнуть и привыкнуть к новым реалиям и «весь цивилизованный мир». Судя по заявлениям на достаточно высоком уровне, независимость Курдистана уже в переходной период могут признать, по меньшей мере, три-четыре европейских государства.
И самая важная причина, препятствующая немедленному провозглашению независимости, это неурегулированность вопроса границы Иракского Курдистана почти на всем ее протяжении с «остающимся Ираком». Провозглашение независимости в спорных границах это фактически объявление войны Багдаду.
Да, курды воспользовались борьбой с ИГИЛ (террористическая группировка, запрещена в РФ - прим. EADaily ) для того, чтобы расширить контролируемую территорию за пределы автономного региона, определенного конституцией Ирака. Но расширили за счет районов, населенных преимущественно курдами: Киркук, Ханакин, восток Ниневии, Синджар (по-курдски - Шенгала).
Судя по всему, в Эрбиле стараются всячески избежать столкновения. Несмотря на воинственные заявления некоторых командиров, пешмерга так и не вошли в десятки курдских деревень, лежащих чересполосно с арабскими в восточной части Ниневийской долины.
Еще несколько десятков курдских деревень до сих пор остаются в районе Хавиджи - в последнем анклаве ИГИЛ в центральном Ираке между Курдистаном и районами, контролируемыми центральным правительством. Багдад до последнего оттягивал начало операции по освобождению Хавиджи, «приберегая» ее как фактор риска для Эрбиля. Наступление началось только 22 сентября, за три дня до референдума. Курды пока не вмешиваются, явно опасаясь «случайного» столкновения с армией Ирака, которое Багдад смог бы использовать как повод для широкомасштабного конфликта. (К тому же нефтяные поля Киркука лежат к северу от Хавиджи и уже находятся под контролем курдов.)
Кстати, об энергоносителях. А также об одном из последствий еще не прошедшего референдума.
Более трех месяцев с момента объявления 7 июня о проведении всенародного голосования по вопросу независимости Запад стремился «соблюсти баланс» между Багдадом и Эрбилем, делая противоречивые заявления и совершая не менее противоречивые поступки. Так, практически в один день одни представители США заявляли о приверженности территориальной целостности Ирака, а другие усаживали за стол переговоров с курдскими партиями, поддерживающими референдум, две партии, отказывающиеся его поддержать: «Движение за перемены» (Горран) и Исламскую группу Курдистана (ИГК, «Комал»). Об этом ниже.
В последние же полторы недели, когда об отмене голосования уже не могло быть и речи, США, Франция, Британия, Германия дали последний символический залп в поддержку «единства Ирака», сделав ну очень жесткие заявления с требованием перенести референдум. Впрочем, в Багдаде, где прекрасно понимают лицемерие этих заявлений, их пафос не оценили.
Россия не надувала щеки, не претендовала на роль вершителя судеб Ирака и курдского народа, и принципиально отказалась высказывать поддержку или осуждение референдума. В какой бы форме ни задавались вопросы российским официальным лицам, фабула ответа укладывалась в заявление главы МИД РФ Сергея Лаврова от июля этого года: «Россия заинтересована в том, чтобы курдский народ, подобно любому другому, мог реализовать свои надежды и чаяния в рамках существующих международно-правовых норм».
Всё, в чем заинтересована Россия, это развитие экономических отношений с этой страной. Или с двумя этими странами, если таков будет результат разрешения внутреннего конфликта. Соответственно, исходя из целей экономического сотрудничества, Россия заинтересована в мире в этой стране (странах). Всё просто. Здесь - бизнес и никаких претензий на большее, на участие в решении судеб Ирака и Курдистана.
Не сразу, но с этой позицией России смирились и Багдад, и Эрбиль, они сочли ее более честной, чем позиция западных партнеров. Эрбиль смирился с тем, что Россия продает Багдаду вооружения, включая танки Т-90С. Багдад спокойно воспринимает участие России в развитии нефтегазовой отрасли Иракского Курдистана.
Обеспокоенные политическими рисками, спровоцированными двусмысленной политикой своих правительств и возможной негативной реакцией как Багдада, так и Эрбиля, западные компании заморозили ряд инвестиционных проектов в курдском регионе. В результате, как сообщило на днях агентство Reuters со ссылкой на высокопоставленные источники в Эрбиле, ключевым инвестором в Иракский Курдистан стала Россия, обойдя США и Турцию. Свыше $ 4 млрд вложила в регион только компания «Роснефть», в том числе в проект по строительству сети газопроводов для внутреннего потребителя, о чем компания объявила в середине сентября. Эта же компания с 2020 года может стать ведущим экспортером энергоносителей Курдистана на европейские рынки.
Еще раз: независимо от того, как сложатся отношения Багдада и Эрбиля, газ будет нужен предприятиям, городам и деревням на этой земле. Эта позиция России устраивает обе стороны. И это, несомненно, победа России. Победа, доступная любой стране, готовой руководствоваться прагматизмом.
Что касается других последствий референдума о независимости 25 сентября, то можно надеяться, что конфликты при голосовании в «спорных районах» не выйдут далеко за рамки психологического давления, цель которого - лучшие позиции в неизбежных переговорах об условиях «развода».
Похоже, что шиитская милиция Хашд аш-Шааби («Силы народной мобилизации») всерьез нацелена на захват южной части Шенгалы, включая сам город Синджар на трассе Мосул - Ракка. Задачу облегчает то, что эту территорию контролируют в основном отряды Рабочей партии Курдистана (РПК) и сирийских курдов, находящихся в остром конфликте с Эрбилем и подвергающихся также атакам турецкой авиации. Эрбиль в свою очередь заинтересован в установлении полного контроля над городом Туз-Хармато, врезающимся в территорию Курдистана и частично контролируемым шаабистами.
Но в целом полномасштабное наступление иракской армии вряд ли возможно: массированная атака Багдада на курдские районы, кадры жертв и разрушений только подтвердят аргументацию курдов в пользу отделения от «страны, уничтожавшей их в течение 100 лет». И ускорят признание Курдистана со стороны европейских государств, во многих из которых (Скандинавия, Бенилюкс и даже некоторые восточноевропейские) борьба курдов встречает растущее сочувствие.
В течение последних нескольких лет лояльность Эрбиля Анкаре достигла предела. Ради улучшения отношений с Турцией региональное правительство Курдистана полностью разорвало отношения с РПК, ведущей партизанскую войну на территории северного соседа. Понятно, что в эти судьбоносные дни Эрбиль тем более не даст Анкаре повода для атаки. И конечно, Запад не допустит вооруженного вмешательства Ирана. В арсенале этого соседа остается отстрел курдских крестьян-контрабандистов, таскающих в Иран сигареты и спутниковые антенны.
В то же время в Багдаде, Анкаре и Тегеране понимают, какой приз стоит на кону - грубо говоря, масса бонусов и трубопроводы через ту страну, которая признает Курдистан. Довольно интересно наблюдать, как почти одновременно обсуждались фактически взаимоисключающие проекты.
Таким образом, можно с большой долей уверенности сказать, что границы территорий, контролируемых Эрбилем на сегодня, и станут в своей основе границами Курдского государства. Разве что Эрбиль все же решится принять участие в операции по освобождению Хавиджи и присоединит ее «курдский угол».
Не оправдались и надежды на раскол курдов. Прививка без преувеличения позорной гражданской войны середины 1990-х сделала свое дело. Но по порядку.
Курды действительно сражались за свою независимость 100 лет. Этой борьбы, как национального движения, не могло быть до 1918 года, когда Курдистан был частью двух империй: Османской и Персидской. Захват Антантой в 1917 году арабских владений и раздел Османской империи в следующем году привели к образованию национальных государств: независимого турецкого и подмандатных Британии и Франции арабских: Сирии и Ирака. В 1925 году в Иране была свергнута тюркская династия Каджаров и началось строительство собственно персидского (фарси, иранского) национального государства (хотя, строго говоря, и новая династия Пехлеви была тюркской по происхождению).
Единственным крупным народом, не получившим своего государства и, более того, оказавшимся разделенным между четырьмя национальными государствами, оказались курды. После Второй Мировой войны национально-освободительное движение курдов переросло в практически непрерывное восстание и стало фактором международной политики.
Честная история Курдистана будет написана не скоро, но суть полувекового периода с середины 1940-х по середину 1990-х можно охарактеризовать так: все - Турция, Иран, Ирак и Сирия - использовали курдов в борьбе друг против друга, а курды использовали их всех в своей борьбе.
Получилось, как в суданско-эфиопском конфликте: Судан десятилетиями подкармливал эритрейских повстанцев, а Эфиопия - южносуданских. В конечном счете, Эфиопия осталась без Эритреи и выхода к морю, а Судан - без Южного Судана и его нефти.
Справедливости ради добавим, что в курдские дела в своих интересах вмешивались и другие игроки, например, Советский Союз, способствовавший созданию в 1946 году на территории оккупированного СССР и Британией Ирана курдской Мехабадской Республики. Республика не выстояла, но целый год существования первого в новой истории национального курдского государства оказал огромное влияние на настроения народа.
С разгромом Саддама Хусейна в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году большая часть Иракского Курдистана фактически добилась независимости. Вот тут-то и проявились «болезни роста». Дело в том, что регионе действовали две партизанские группировки: Демократическая Партия Курдистана (ДПК) во главе с кланом Барзани и Патриотический Союз Курдистана (ПСК) клана Талабани.
Понятно, что антипартизанские подразделения армии Саддама в свое время сами освоили партизанские методы борьбы в горах. Поэтому чтобы избежать случайных столкновений со своими, ДПК и ПСК разделили Курдистан на две оперативные зоны: ДПК работала на севере, ПСК на юге, включая Эрбиль. При этом, как и положено партизанам, две группировки, скажем так, остро конкурировали в борьбе за ресурсы: каждый командир в первую очередь заботится об обеспечении своего отряда, такова жестокая правда любой войны.
В 1992 году в Курдистане прошли первые выборы. Победу с минимальным перевесом одержала ДПК. Договориться «по справедливости» не удалось и в мае 1994 года случилось немыслимое - началась гражданская война. Абсурдность происходящего постоянно давала надежду, что на следующей неделе война точно прекратится. Но она продолжалась, а перемирия срывались. И все же действовал какой-то кодекс чести.
Один из курдских товарищей рассказывал в частной беседе, как иногда происходили столкновения: «Поняли, что напоролись на тех. Бьем в воздух со всех стволов. Они тоже. Ага! У них стволов больше. Отходим. Они молчат, дают отойти».
Но у войны своя логика. В 1996-м ПСК обратилась за помощью к Тегерану, ДПК - к Багдаду. Как вели себя иранские и особенно иракские войска в отношении мирного населения и пленных рассказывать не будем. У руководства обеих партий хватило разума понять, в какую пропасть они столкнули страну, в следующем году было заключено перемирие, а еще через год мирное соглашение.
Сейчас было бы приятно повторить слова про «прививку», рассказать, как не любят курды вспоминать эту страницу своей истории и т. п., но, увы, говорить о том, что курды полностью преодолели ее, пока рано.
В 2015 году парламент Иракского Курдистана приостановил работу. Причиной стало решение президента Масуда Барзани остаться на своем посту ввиду «угроз курдскому народу», исходящих от «Исламского государства», несмотря на истечение срока полномочий. Бунт в парламенте подняли депутаты второй по численности фракции от партии «Движение за перемены» (Горран). Партия откололась от ПСК в 2009 году и потеснила «материнскую партию» на третье место.
Программу Горран можно выразить фразой: «Хватит партизанщины!». А также: хватит раздутого государственного аппарата и хватит непотизма. Горран не устраивает ситуация, когда при президенте Масуде Барзани правительство возглавляет его племянник Нечирван Барзани , а Совбез - сын Масрур Барзани .
Сразу после заявления Масуда Барзани о назначении референдума партия Горран выступила с протестом, заявив, что назначить референдум может только парламент Курдской автономии. Начались мучительные переговоры, в результате которых было принято решение провести новые парламентские выборы 1 ноября. Парламент старого созыва удалось собрать всего за неделю до референдума (с минимальным кворумом и без Горран и Комал, которые, не возражая против созыва парламента, «решили пропустить заседание»). Наконец, Барзани клятвенно пообещал, что ни он, ни его родственники не будут участвовать в новых президентских выборах.
В последнем обещании, на наш взгляд, есть некоторая доля лукавства: одно из ключевых требований Горран, которое поддержали ПСК и некоторые другие партии - преобразование Курдистана в парламентскую республику, где президент будет иметь только номинальные функции. Так что отказ от президентских амбиций теперь ни для кого большой потерей не является.
Буквально за несколько часов до наступления 25 сентября Движение за перемены - Горран и Исламская группа Курдистана - Комал все же призвали своих сторонников сказать на референдуме «Да» независимости. Ясно, что это и их цель, а партийные разногласия не должны вредить общему делу. Тем более, что через месяц с небольшим - парламентские выборы, а «отцом независимости» и без того оказался Масуд Барзани с его ДПК.
И еще одно уже почти неизбежное последствие курдского референдума для Ирака и соседней Сирии.
Оставшись без курдов, шиитско-суннитская федерация окажется совершенно нежизнеспособной ввиду абсолютного преобладания шиитов в населении страны (75−80%), еще более резкого преобладания последних в органах власти, с учетом крайне напряженных отношений между этими общинами и того, что почти все запасы нефти и газа Ирака без Курдистана находятся на шиитском юге.
Сегодня иракские войска зачищают от ИГИЛ последнюю (и самую крупную) иракскую провинцию Анбар, населенную суннитами. И одновременно зреет недовольство в уже освобожденной части Анбара. Суннитские лидеры провинции еще два месяца назад пригрозили центральному правительству бойкотом, если оно продолжит блокировать связи Анбара с западной, суннитской, частью Багдада. Режим на контрольно-пропускных пунктах был несколько ослаблен, но каждое новое сообщение или слухи о произволе или поборах на КПП вызывает бурю возмущения.
К западу от иракской провинции Анбар лежит сирийская провинция Дейр-эз-Зор, частично остающаяся под контролем ИГИЛ. Легко, устроившись на диване, отмечать ошибки сирийского командования в конце седьмого года войны, когда армия пополняется мальчишками, которым в начале войны было по 10−11 лет. Но ошибка, видимо, все же имела место, и она может обойтись Сирии потерей еще пятой части нефтегазовых запасов в дополнение к двум пятым, находящимся на курдском севере. Речь о нефтегазовых месторождениях провинции Дейр-эз-Зор, которые тянутся вдоль Евфрата по обоим берегам преимущественно ниже города Дейр-эз-Зор и, к сожалению, преимущественно вдоль левого, северо-восточного берега.
Естественное желание командования сирийской армии закончить одну операцию - добить ИГИЛ в Акербатском котле - прежде чем переходить к другой - наступлению на Дейр-эз-Зор - было основано на убеждении, что заявления Сирийских Демократических Сил (СДС), действующих под эгидой США, об их скором наступлении на Дейр-эз-Зор - блеф. В результате и Акербатский котел до сих пор не дочищен, но пришлось срочно перебрасывать силы и прорываться к южной, правобережной части Дер-эз-Зора, три года в окружении удерживаемой сирийской армией, когда к северной окраине левобережной части города подходили подразделения СДС.
Формально СДС считаются арабо-курдской коалицией. Фактически ее боеспособность держится исключительно на курдских подразделениях правящей в Сирийском Курдистане партии Демократический Союз (ПДС, более распространена курдская аббревиатура PYD), которую в Турции называют «сирийским крылом РПК» и так же считают террористической организацией.
ПДС - партия левая, демократическая, с одной стороны получает оружие, инструкторов и поддержку на земле и с воздуха от США, с другой - сражается в союзе с Коммунистической партией / Марксистко-Ленинской Освободительной армией рабочих и крестьян Турции. 14 августа этого года в бою погиб один из легендарных командиров КПТ Нубар Озанян . В том же бою были ранены трое его бойцов: иранец, канадец и сардинец (курдские товарищи подсказывают, что есть мнение, что за сардинцев-итальянцев выдают себя корсиканцы - граждане Франции).
Вполне возможно, что в отдельных операциях против ИГИЛ бойцы КПТ и интернационалисты сражались плечом к плечу с американским спецназом. Вот такие случаются альянсы. Американцы пошли на этот союз не от хорошей жизни, а только тогда, когда убедились, что сирийские курды - единственная сила, которая позволит им остаться в числе победителей в этой войне, принять участие в решении судьбы Сирии. Курды же верят, что после разгрома ИГИЛ американцы не сдадут их Турции. Что ж, верить - их право.
Арабские подразделения СДС играют вспомогательную роль, предпочитая охранные функции и категорически отказываясь покидать территории своих племен. Поэтому штурмовать Ракку и другие арабские города, которые ни при каком раскладе не будут присоединены к Сирийскому Курдистану (Рожаве) приходится все-таки курдам. Впрочем, под нажимом США курды отказались и от Рожавы: контролируемые СДС территории теперь называются «Федеративная система Северной Сирии».
Взятие Ракки затянулось и сирийское командование надеялось, что курды смогут (в своих интересах, разумеется) увильнуть от наступления на левом берегу провинции Дейр-эз-Зор. Но американцам, видимо, удалось сделать курдам предложение, от которого невозможно отказаться. Нельзя сказать, что курды рвутся из всех сухожилий, но задача форсировать Евфрат перед ними, по всей видимости, не стоит. Они просто занимают одно месторождение за другим.
Сирийская армия с большим трудом смогла занять два плацдарма на левом берегу, но эти плацдармы тут же «обволокли» СДС. Российская сторона обвинила «союзников» в том, что те сбросили воду на плотине Табка, чтобы затруднить сирийской армии форсирование Евфрата, указала на факты обстрела сирийских частей со стороны СДС и, наконец, предоставила снимки воздушной разведки, на которых американские «хаммеры» запечатлены в расположении опорного пункта ИГИЛ.
Но, очевидно, придется смириться с тем, что река Евфрат станет границей между территориями, контролируемыми Дамаском и СДС. Два анклава сирийской армии далеко на курдском севере, в районе городов Камышло и Хасеке, в лучшем случае удастся разменять на большой курдский плацдарм на правобережье Евфрата у Ракки.
После отделения Иракского Курдистана и неизбежного последующего отделения от шиитского Ирака суннитского государства к нему отойдет и сирийское левобережье Евфрата за исключением курдских кантонов вдоль турецкой границы.
Такой прогноз может показаться слишком самоуверенным, но дело в том, что создание Курдского Государства действительно станет потрясением для Ближнего Востока и не только. Это будет государство, возникшее не в устоявшихся границах колонии или автономии, а в границах, которые в значительной мере определил успех боевых действий.
Несомненно, что-то, что сработало в Ираке, может сработать и в Сирии. То есть те линии «временных разделов», которые складываются буквально на наших глазах, станут межгосударственными границами. Можно считать, что признание Курдистана и его границ откроет «ящик Пандоры», а можно наоборот - что оно откроет, легитимирует новые возможности решения конфликтов. И не только в Сирии. Таким образом никакой прогноз последствий сегодняшнего референдума не будет слишком смелым.
Альберт Акопян (Урумов)
Подпишитесь на нас