Польско литовской шляхты ф к. Пинская шляхта
Традиционное наименование польского дворянства - «шляхта» (szlachta ). Одна из первых попыток народной этимологии, особенно популярная в ХVII в., выводила это понятие из группы немецких лексем: schlagen «бить, разбивать (неприятеля)», schlachten «бить, резать (скот), убивать» и Schlacht «битва, сражение». Подобное толкование исходило из идеи, что шляхтичи - это ратники, воины, обороняющие свою Отчизну. Однако лингвисты связывают понятие «шляхта» с древневерхненемецким slahte «род, порода, происхождение» (нем. Geschlecht «род, поколение»), что подчёркивает значимость родовой принадлежности к данной социальной группе.
Первоначально шляхта представляла собой мелких феодалов - рыцарей (лат. milites), зависящих от верховной власти (князя, короля) и отличающихся от крупных магнатов - можновладцев. В ходе становления шляхетского сословия, усиления его политической роли и получения ряда привилегий в него вошли и крупнейшие землевладельцы. В ХVI - ХVIII вв. в Речи Посполитой утвердился уникальный политический строй - шляхетская «республика», при котором королевская власть оказалась в полной зависимости от шляхты (особенно от крупных феодалов). Шляхта получила целый ряд «золотых вольностей», определивших её привилегированное положение в стране. Долгое время наиболее достойными шляхетскими занятиями считались: военная и государственная служба, участие в церковном управлении, охота.
Существенной особенностью польской шляхты, подобно испанскому дворянству, была ее многочисленность, объясняемая всем ходом развития польской истории и той ролью, которую шляхта играла в социально-политической жизни государства. В ХVI в. на 7,5 миллионов, проживающих в Речи Посполитой, приходилось 500 тысяч дворян или 25 тысяч дворянских семей, то есть 6,6 % всего населения, а в Мазовии, буквально переполненной шляхтой, эта цифра была ещё более внушительной - 23,4%. Ко времени разделов Речи Посполитой польское дворянство составляло уже 8-10 % населения.
Очевидно, что такое значительное количество знати не могло быть полностью однородным. В её среде постоянно шли процессы дифференциации и расслоения, наиболее ярко проявившиеся в ХVII-ХVIII вв. Сама многочисленность польского дворянства была связана с фактическим отсутствием замкнутости сословия. В его состав вливались как представители знати вновь присоединённых к Польше земель, так и члены других сословий. Тема «мещанина во дворянстве» является постоянной для позднесредневековой польской литературы (ср. знаменитое сочинение Валериана Неканды Трепки «Книга хамов» 1624-1640 гг.). Кроме того, помимо собственно поляков в составе шляхты оказались полонизированные представители прибалтийской, белорусской и украинской знати, а также ряд немецких (в Пруссии), татарских (в Великом княжестве Литовском) и еврейских (по всей Речи Посполитой) родов.
Порой существенные отличия в имущественном положении шляхты проявлялись на разных территориях её проживания. Так, наиболее бедной и многочисленной была
шляхта Мазовии, Прикарпатья, Подлясья и княжеской Пруссии, а наиболее богатые латифунднсты владели землями в Литве, Беларуси и Украине. Польские исследователи условно выделяют внутри шляхты ХVI-ХVIII вв. несколько групп.
К землевладельческой шляхте относились следующие группы:
Магнатерия (magnateria) - наиболее богатые и влиятельные семьи, крупнейшие латифунднсты; они играли ключевые роли в государственном управлении, их представители постоянно заседали в сеймах. Хотя официально ни один из магнатов не имел особых прав или привилегий, в действительности эта шляхетская группа имела власть не сравнимую с количеством её членов.
Заможная шляхта (szlachta zamożna) - зажиточная шляхта, владевшая и землёй, и крестьянами; её представители были вполне самостоятельны в своей социально-политической и хозяйственной деятельности (Sobie Pan ).
Фольварочная шляхта (szlachta fołwarczna) - владела одним или несколькими фольварками и крестьянами на них; могла как сама управлять своим фольварком, так и нанимать экономов.
«Долевая» шляхта (szlachta cząstkowa) - владельцы не целых поместий, а их частей (часто большие поместья дробились на малые доли для продажи или сдачи в аренду); обычно представители этой шляхты совместно со своими соседями использовали труд крестьян и материальные ресурсы имения.
Застенковая или околичная шляхта (szlachta zaściankowa, szlachta okoliczna, szlachta zagrodowa) - мелкопоместная шляхта, представители которой владели приусадебными хозяйствами, но не имели крестьян и поэтому сами трудились на своей земле; зачастую они образовывали целые шляхетские поселения - так называемые «застенки» (zaścianki) или «околицы» (okolice) , обособленные от остального плебейского мира.Название «околичная шляхта» было характерно для земель Великого княжества Литовского.
К безземельной шляхте (szlachta bezrolna albo szaraczkowa) относились:
Чиншевая шляхта (szlachta czynszowa) - не имела земли и была вынуждена брать её в аренду на чиншевых условиях и трудиться на ней, хотя такой труд и считался позорным для родовитого человека, поскольку уподоблял его крестьянину. В последние два столетия существования Речи Посполитой чиншевая шляхта стала наиболее многочисленной группой польского дворянства.
Служилая шляхта (szlachta służebna) - служила в богатых поместьях магнатов, церковных иерархов или зажиточной шляхты в качестве управляющих, экономов и т.п.
Голота (holota) - «голытьба», нищая шляхта, не имевшая ни земли, ни крестьян; обычно нанималась в качестве работников, прислуги, шла в солдаты.
«Уличная» шляхта (szlachta brukowa) - наиболее малочисленная группа шляхты, ведущая очень бедную жизнь в городах.
Иногда последние четыре шляхетские группы, а также околичную шляхту называли «рабочая шляхта», так как они собственным трудом добывали средства к существованию.
Несмотря на большие имущественные различия, в среде польского дворянства существовали и объединительные тенденции, связанные с сословной солидарностью. Во многом ощущению шляхетского единства способствовала особая идеология «сарматизма», выводившая всех польских шляхтичей от древних сармат, в далёкие времена завоевавших славянские племена, которые обитали на землях будущей Польши. «Сарматизм» был неразрывно связан с такими мифологемами как полное равенство всех польских дворян (szlachcic na zagrodzie równy wojewodzie ), исключительная добродетель шляхетства, жизненная важность польского хлеба и польского шляхетского фольварка для существования Западной Европы, особое историческое призвание поляков защищать Европу от турецкой опасности и ряд других.
Господствующее привилегированное положение шляхты сочеталось с традиционным запретом обращаться к «подлым» занятиям (торговля, ремесло, исполнение городских, то есть мещанских должностей и другие). Однако, судя по положению представителей низших шляхетских групп, этот запрет фактически перестал действовать уже во второй половине ХVII в., а формально был отменен в 1775 г.
После разделов Речи Посполитой и наполеоновских войн польские дворяне оказались подданными трёх абсолютистских режимов, резко отличающихся от политической системы шляхетской «республики». Началась усиленная германизация и русификация оккупированных польских земель. Шляхта лишилась ряда старых привилегий: монополии собственности на землю, свободы от налогов, отдельного (только для шляхты) судопроизводства, исключительного права занимать должности фактически независимо от верховной власти, право выбора участников сеймов и право выбора короля. Многие богатейшие семьи (Потоцкие, Радзивиллы, Красиньские, Чарторыские, Замойские, Велёпольские и другие) лишились своих латифундий и политического влияния, часть их эмигрировала за границу.
Монархи Пруссии, Австрии и России стремились полностью подчинить представителей польской знати, заставить их отказаться от мысли о восстановлении былого влияния на политическую жизнь. Одной из важнейших задач этих монархов стало сокращение количества польской знати за счёт отказа признать дворянские нрава ряда малоземельных и безземельных шляхетских семей. Во всех трёх зонах оккупации были изданы законы о регистрации польской шляхты, которую предстояло включить в состав прусской, австрийской и российской знати. При этом создавались всевозможные бюрократические барьеры, мешавшие подтверждению дворянского происхождения беднейшим шляхтичам. Тысячи древних благородных, но обедневших семей не смогли подтвердить своё шляхетство.
Одновременно власти Пруссии, Австрии и России, стремясь приручить представителей наиболее богатых и влиятельных шляхетских семей, начали широкую раздачу высших дворянских титулов (маркграфов, графов, виконтов, баронов и других). Кроме того, абсолютные монархи поощряли получение дворянства теми, кто имел особые заслуги на военной или гражданской службе. Это открывало широкий путь для пополнения дворянства представителями низших сословий, что было почти невозможно сделать официально во времена Речи Посполитой.
В Речи Посполитой, из-за принципа равенства шляхтичей-братьев, дворянские титулы были запрещены. Только потомки русского князя Рюрика, литовского великого князя Гедимина и некоторых других древних княжеских родов могли носить титул князя. Исключением (да и то довольно поздним) является предоставление на сеймах княжеских титулов Понятовским (1764 г.), Сапегам (1768 г.) и Понинским (1773 г.). Ещё одним характерным исключением является дарование графского титула королём Сигизмундом 11 Августом семье Ходкевнчей (1568 г.). другие титулованные шляхтичи получали свои титулы от иностранных государей (например, римского императора или папы), чем заслуживали ненависть со стороны нетитулованных собратьев.
В австрийской зоне оккупации («Королевство Галиция и Лодомерия») польская шляхта была разделена на две категории: титулованные семьи (княжеские, герцогские, графские и баронские) и рыцарские (нетитулованные). Представители второй категории делились на Uradel (древнее дворянство) и Briefadel (аноблированное или натурализованное дворянство). Для успешного прохождения регистрации было необходимо найти подтверждения того, что предки имели государственные должности, были членами Сената или участвовали в сеймах. Этот критерий сразу лишил права на дворянство представителей многих шляхетских семей. В прусской зоне оккупации регистрация шляхты началась в 1777 г. Требования к доказывающим своё дворянство были теми же, что и в Галиции, но добавился ещё один критерий - обладание землёй.
Подобное положение дел сложилось и в России. Земли бывшей Речи Посполитой образовали здесь две части:
1) Царство Польское (собственно Польша);
2) Западный край, включавший девять западных губерний из бывших польских владений в Литве, Белоруссии и Украине. В свою очередь эти земли делились на шесть северо-западных губерний: Виленская (существовала в 1795-1796 гг., с 1802 г.), Витебская (с 1801/1802 г.), Гродненская (с 1801 г.), Ковенская (с 1842/1843 г.), Минская (‘в 1793-1795 гг., с 1796 г.), Могилёвская (в 1773-1778 гг., с 1802 г.) и три юго-западные губернии: Волынская (с 1796 г.), Киевская (8 1708-1781 гг., с 1796 г.), Подольская (с 1796 г.).
Сразу после первого раздела в 1772 г., по указу генерал-губернатора Белоруссии З.Г. Чернышёва началась регистрация шляхты в земских поветовых судах. Для регистрации требовались: детальная генеалогия, описание герба, выписи из метрических книг и другие сопутствующие документы.
21 апреля 1785 г. Екатерина 11 издала знаменитую «Жалованную грамоту дворянству», по которой для регистрации дворянских прав вместо старых родословных книг введены дворянские родословные книги каждой губернии, разделённые на шесть частей. В первую часть вносились роды, пожалованные дворянством монархом, во вторую - роды, получившие дворянство за достижение чина на военной службе, в третью - роды, получившие дворянство за достижение чина на гражданской службе или через пожалование ордена, в четвёртую - иностранные дворяне, которые выехали из других государств и были признаны в дворянском достоинстве русскими государями (для чего было обязательно предварительное принятие русского подданства), в пятую - титулованное дворянство и в шестую - древние роды, которые могли доказать свою принадлежность к дворянскому сословию в течение ста лет до момента издания «Жалованной грамоты».
Юридическое различие между этими шестью разрядами проявлялось только в одном: в привилегированные учебные заведения - Пажеский корпус, Александровский лицей и Училище правоведения - могли быть приняты (независимо от положения родителей) лишь дети лиц, внесённых в пятую и шестую части родословной книги. Эти правила распространялись и на польскую шляхту. Судя по регистрационным спискам губерний Северо-Западного края (без Виленской губернии) и Смоленщины, некоторое время входившей в состав Речи Посполитой, большинство местного дворянства было приписано к первой и шестой частям родословных книг своих губерний. В этих землях из 6 888 шляхетских семей около 39 % (2 681 семья) отнесены к шестой части и около 28,6 % (1 969 семей) - к первой.
В 1795 г., после третьего раздела Речи Посполитой, на вновь присоединённых к России землях была проведена V ревизия, ставшая, по сути, первой переписью населения, так как в польском государстве учитывались не лица, а «дымы» (хозяйства). По российским меркам количество польской шляхты было огромным. Например, в Виленской губернии оказалось 44 626 шляхтичей, то есть 8,8 % населения, а в Гродненской губернии - 19 736 шляхтичей или 6,2 %, причём, в Шавельском уезде шляхта составляла 11,6 %, в Россиенском - 12,6 %, а в Лидском - 12,7 %. Однако наибольшая концентрация шляхты приходилась на Дрогичинский уезд Белостокской области и по VII ревизии 1816 г. составляла 31,1 % населения, что является рекордной величиной не только для Польши, но и для всей Европы.
(Белоcтокская область - это часть территории, отошедшей в 1795 г. в результате третьего раздела Речи Посполитой к Пруссии, а по Тильзитскому миру 1807 г. переданная России. В 1808 г. получила название Белостокской области с центром в Белостоке и разделена на 4 уезда: Белостокский, Бельский, Сокольский и Дрогичинский. Белоcтокская область - это часть территории, отошедшей в 1795 г. в результате третьего раздела Речи Посполитой к Пруссии, а по Тильзитскому миру 1807 г. переданная России. В 1808 г. получила название Белостокской области с центром в Белостоке и разделена на 4 уезда: Белостокский, Бельский, Сокольский и Дрогичинский.)
Видя такую многочисленность шляхты и бедность многих её представителей, российские власти начали проводить политику сокращения польского дворянства (прежде всего, в северо-западных губерниях). Участвовавший в «усмирении» Польши В.А. Зубов, выдвинул проект переселения части мелкой (чиншевой) шляхты из Белоруссии и Литвы на государственные земли на юге Украины и в Крыму. Окончательно закон о переселении был готов уже в 1796 г., но Екатерина II умерла, не успев его подписать. Новый император Павел I оказался категорически против этого закона.
Характерно, что первоначально в Российской империи требования для регистрации дворянства были более либеральными, чем в Пруссии или Австрии. Однако уже при Александре I они были значительно ужесточены. Так, по VII ревизии (1816 г.) шляхта землевладельческая и безземельная учитывались раздельно (хотя и та, и другая относилась к привилегированному сословию). Кроме того, утверждением в дворянстве теперь стал заниматься Департамент Герольдии в Петербурге, а не местные суды. Сильным ударом по малоземельной шляхте стал указ от 24 мая 1818 г., по которому для регистрации в дворянстве было необходимо найти соответствующие доказательства в метрических книгах или других документах, а также подтвердить владение рода не только землёй, но и крестьянами. Законом 1824 г. шляхтичи, не имевшие крестьян, но занимавшиеся торговлей, должны были записываться в купцы и брать свидетельства торгующих мещан. В 1825 г. мелкая земельная шляхта была обложена натуральными повинностями наравне с государственными крестьянами. Наконец указом от 18 июня 1826 г. шляхтичами признавались только те, кто был приписан в это сословие до 1795 г.
Положение усугубляла и особая территориальная политика русского правительства, которое, считая “забранные земли” Западного края традиционно русскими, отделило их от Польши и начало усиленно проводить в них политику русификации и “православизации”. В 1839 г. в Западном крае была уничтожена униатская церковь, а униаты насильственно обращены в православие. Между Царством Польским и западными губерниями до 1850 г. существовала таможенная граница, ещё более способствовавшая искусственной изоляции двух частей исторической Речи Посполитой. В глазах польского дворянства всё это расценивалось как акты насилия, ведь независимо от того, где проживали шляхтичи, они считали своей родиной Польшу, а Литву, Белоруссию и Украину - её провинциями. Более того, российские власти демонстративно отнесли вопросы о причислении к дворянству в западных губерниях к компетенции Департамента Герольдии в Петербурге, а в Царстве Польском учредили собственную Герольдию (1836 г.), разбиравшую дела только местных претендентов на дворянство. При этом дворянство Царства Польского, в отличие от дворянства других частей империи, пользовалось сословными привилегиями только лично (с определёнными оговорками) и не имело корпоративной организации, то есть дворянских собраний с выборными дворянскими должностями.
Вследствие всего этого шляхта, особенно мелкопоместная, приняла самое активное участие в Ноябрьском восстания (29 ноября 1830 - октябрь 1831 гг.). Российские власти не замедлили ответить репрессивными мерами. Начался так называемый «разбор» (rozbiór ) шляхты - перевод части мелкого польского дворянства в податное сословие. В определённой степени, эти меры укладывались в общую политику царизма по отношению к мелкопоместному дворянству, но на фоне польского восстания они имели прямую направленность против наиболее радикально настроенных представителей шляхты, которые, как гласил закон, «по недостатку оседлости и собственности и по образу жизни многих из них, наиболее склонны были к восстанию и к преступным действиям против законной власти».
Шляхтичи – особая каста поляков, обосновывавшая свою уникальность не только статусностью, внешним видом или манерами, но и происхождением. Славянским корням в шляхетской родословной места не нашлось.
Другие славяне
События, происходящие в последнее время в Украине, возобновили оживленные дискуссии на тему межславянских взаимоотношений. Сегодня идеи панславизма, родившиеся в XVIII и окрепшие в XIXстолетии, как никогда поверглись девальвации. А ведь еще в середине XIX века чехи видели в объединении славян мощную политическую силу, способную противостоять германизму.
Чешская инициатива была поддержана Россией, однако Польша отнеслась к ней как минимум прохладно. Союз славян при доминирующей роли русского царя означал крах надежд на польское независимое государство. Свою роль в сопротивлении поляков идеям панславизма сыграла и религия: Католическая Польша традиционно выступала антагонистом православной Руси.
В Королевстве Польском, конечно, были свои славянофилы. С энтузиазмом идею славянского объединения воспринял князь Адам Чарторыйский, а декабрист Юлиан Любиньский и вовсе возглавил Общество объединенных славян - первую организацию, которая открыто провозглашала идеи панславизма.
Тем не менее, в части польской элиты всегда существовали идеи об особом статусе польского народа, что во многом мешало найти точки соприкосновения с соседями-славянами. Этнолог Станислав Хатунцев отмечал, что в ходе своего исторического бытия поляки во многом утратили многие ментальные свойства, компоненты духовного и материального уклада того старинного племени и приобрели вместо них черты психической организации, материальной и духовной культуры, типичные для кельто-романских и германских народов.
Польский историк Францишек Пекосинский, к примеру, выдвинул теорию о династическом происхождении польской шляхты, связывая это с выявленным им воспроизведением старых скандинавских рун в польских гербах, а также со скандинавскими выражениями, встречающимися в так называемых «заволанях». Однако в свое время и сами шляхтичи приложил руку, чтобы доказать уникальность своей родословной.
Мы сарматы
В XV – XVII столетиях, когда происходил завершающий этап формирования европейских народов, в Старом Свете набирает силу интерес к античной литературе. В древних книгах мыслители раннего Нового времени вели поиски истоков своих государств и наций. Романские страны видели свои корни в Римской империи, немцы – в древнегерманских племенах, на далеком Востоке нашли своих предков и поляки.
Одним из первых идею сарматизма выдвинул польский историк Ян Длугош (1415-1480). Он утверждал, что древними писателями и историками территория Польши называлась Европейской Сарматией, а поляки именовались «сараматами».
Позднее эта мысль была закреплена астрологом Мацеем Карпигой из Мехова (1457-1523) в его знаменитом трактате «О двух Сарматиях», выдержавшем в XVI веке 14 изданий. В своей работе автор обосновывал существенное отличие поляков, как потомков доблестных сарматов от московитов, произошедших от варварского племени скифов.
Следующие несколько столетий идея сарматизма была господствующей среди польской аристократии, превратившись из модного романтизированного увлечения в консервативный политический идеал – Шляхетскую Республику, где широкие демократические свободы доступны только для избранных.
Краеугольным камнем шляхетского сарматизма стала «золотая вольность», которая противопоставлялась как раболепной деспотичной Азии, так и буржуазной деловитой Европе. Впрочем, это не мешало шляхтичам сочетать в себе и восточную любовь к роскоши, и сугубо европейскую предприимчивость.
Отголоском идеологии сарматизма стал так называемый «польский мессианизм», развившийся в XVII-XVIII столетиях, согласно которому поляки в силу своего происхождения должны играть особую роль в судьбах мира, а Речь Посполитая должна стать «оплотом христианства, убежищем свободы и житницей Европы».
Подчеркивая уникальность
Сарматский миф всегда был важной идеологической базой для Польши, выступая в роли неофициальной национальной идеи. Польские историки сделали многое, чтобы укрепилось представление о том, что сарматские племена действительно проживали на территории Польши и заложили основы польской государственности.
Сарматское прошлое служило своего рода эталоном, по которому кроился образ идеального шляхтича. Он, как и его предок сармат – мужественный воин, беспощадный к врагам, но в то же время рыцарь, для которого честь и справедливость не пустой звук. Другая ипостась шляхтича – поляк-магнат, хранитель традиций патриархальной старины, гармонично вписывающийся в лоно сельской идиллии.
Важная особенность польского сарматизма – это культивирование рыцарского отношения к женщине, одной из составляющих которого был галантный обычай целования женской руки. Сторонники сарматской теории ссылались на то, что высокое положение женщины в обществе было несвойственно иным славянским народам. По мнению историков, на особый статус женщины в шляхетской культуре повлиял миф о сарматских амазонках.
Образ идеального шляхтича со временем прочно вошел в геном польской идентичности. «Бесстрашие, граничащее с почти безумием, когда человек идет на верную смерть в белом мундире, в гордо сдвинутой набекрень конфедератке, с розой в зубах, он знает, что он будет через минуту расстрелян, но он не позволяет себе ни на минуту выйти из этого образа идеального рыцаря-сармата, - это реалия польского национального характера вплоть до XX века», – пишет журналист Тамара Ляленкова.
Нельзя забывать и о другой стороне шляхетского мировоззрения – неуемном высокомерии, которым гоноровый шляхтич дистанцировал себя от литовцев, белорусов, украинцев, русских и даже значительной части поляков, проживавших на территории Речи Посполитой. В терминологическом смысле это выглядело как противопоставление сарматской элиты крестьянскому «быдлу» (Bydło – рабочий скот), с которым ассоциировалось, в том числе, и славянство.
Мало общего
Сарматизм и сегодня существует в польской культуре, правда, являясь скорее формой иронической самоидентификации. Иногда это слово употребляют, чтобы подчеркнуть уникальность польского характера, любые отличия от соседей-славян.
В наши дни разногласия внутри славянской семьи очевидны, и на то есть множество причин социально-политического и культурного характера. Одна из них ведет свой отсчет примерно с VI века нашей эры – именно тогда, по мнению исследователей, начал выходить из употребления общий для всех славян праславянский язык. Как выразился один из мыслителей, «славяне использовали национальные языки, скорее, для разделения, чем для объединения».
Однако различия между славянами объясняются не только посредством истории или языка. Польский антрополог и биоархеолог Януш Пионтек пишет, что с биологической точки зрения к славянам можно отнести разные группы, которые изначально населяли Южную, Центральную и Восточную Европу, и они заметно отличаются друг от друга.
«Славян с поляками связывает многое. Поляков со славянами - ничего. Им неуютно в своем славянстве, неуютно осознавать, что они из той же самой семьи, что украинцы и русские. То, что мы оказались славянами - это случайность», - констатирует польский писатель Мариуш Щигел.
События Второй мировой войны, последствия развала СССР во многом отдалили поляков не только от всего советского, но и в какой-то степени, от того, что является основой славянской идентичности. Тенденция последних десятилетий, когда ситуация заставляет граждан Польши искать работу и лучшие условия существования на Западе, приводит к тому, что поляки стали чувствовать больше общего с жителями Великобритании и Германии, чем с белорусами или украинцами.
Журналист Кшиштоф Василевский в статье «Славяне против славян» постсоветский период в истории Польши называет годами трансформации, когда поляки «любой ценой старались стать похожими на Запад, отмежевываясь от всего, что носило отпечаток Востока».
Вполне закономерно, что польские историки выискивают теории общих корней с кем угодно – с германцами, скандинавами, сарматами, с брезгливостью относясь к словам автора древнейшей польской хроники Галла Анонима: «Польша - часть славянского мира».
Белорусская шляхта
Шляхта (от древневерхненемецкого slahta - род, либо нем. Schlacht - сражение) - привилегированное воинское сословие в Королевстве Польском и Великом княжестве Литовском , а также некоторых других государствах. Играло большую роль в политической жизни страны, со временем сформировало концепцию «шляхетской нации» и утвердило свое право на выборную монархию.
"Шляхціч на загродзе роўны ваяводзе" . Любой шляхтич, избранный депутатом сейса или сеймика, обладал правом Liberum Veto. Liberum veto - принцип парламентского устройства в Речи Посполитой, который позволял любому депутату сейма прекратить обсуждение вопроса в сейме и работу сейма вообще, выступив против. Было принято как обязательное в 1589 году, в 1666 году было расширено на воеводские сеймики.
В отличие от соседних стран, где дворянство составляло ~3% населения, в ВКЛ шляхта составляла 10-15% (по разным воеводствам). По Городельской унии 1413 года бояре Великого княжества Литовского вошли в польское шляхетское гербовое братство - "акт об адопции". Это время принято за точку отсчета современной белорусской геральдики .
По имущественному положению шляхта делилась на:
- магнатов
- заможная шляхта (владение одной или несколькими деревнями)
- фольварковая шляхта (владение одним или несколькими фольварками /усадьбами/)
- застенковая (загродковая, околичная) шляхта (имела свое хозяйство, но не имела крестьян)
- шляхта-голота (безземельная)
Нижний имущественный слой шляхты размыто смыкался с земянами и панцирными боярами . Шляхта, земяне, панцирные и путные бояре были воинским сословием (крестьне на службу не призывались). До наших дней сохранился поименный "Спис войска Литовского" 1528-67 гг., где каждый может найти знакомые фамилии.
Сарматизм
Шляхетская идеология, доминировавшая в XVI - XIX вв. Сарматизм возводил шляхту к древним сарматам, отделяя тем самым себя от массы простолюдинов. Сарматизм предопределил многие особенности культуры знати Речи Посполитой и её отличие от западноевропейской аристократии: условно «восточный» стиль парадной одежды (жупан, контуш, слуцкий пояс, сабля), особые манеры, сарматские портреты и тд.
На картах Сарматия локализовалась вокруг венедов и моря Геродота (ныне Полесье).
Эта традиция - определять шляхту как "отдельную этнографическую группу" - продолжена в академическом издании Императорского Русского Географического Общества "Россия. Полное географическое описание" 1905 года.
Gente Lituane, natione Polonus
" - большинство местного дворянства знало о своем литовском или белорусском этническом происхождении, но воспринимало языковую и культурную полонизацию предков как акт их добровольного политического и цивилизационного выбора [ аналог национальных элит в СССР ]." Юлиуш Бардах, доктор honoris causa Варшавского университета, Вильнюсского университета, Лодзинского университета
C 1696 года польский язык стал государственным в Речи Посполитой. Он стал языком горожан (аналог русскому сегодня), наряду с латынью использовался в учебных заведениях (Виленский университет, Полоцкая иезуитская Академия и пр).
[ Однако даже в XIX веке польскоязычные филоматы называли себя не поляками, а литвинами , обращались в своих литературных произведениях к образам "исторической Литвы" (ВКЛ), вводили в свои литературные произведения элементы "тутэйшага" языка ("Dziady" Мицкевича).
Типичными представителями тутэйшай шляхты были Ходзько гербу "Костеша", Скирмунты гербу "Дуб", Войниловичи - "Войниловичи не пришли ни с Востока, ни с Запада - они коренные, местные, кость от кости, кровь от крови того народа, который когда-то хоронил своих предков в этих курганах (сегодня - на сельских кладбищах) и родную белорусскую землю сохой пашет". "Воспоминания", Э. Войнилович (фундатор строительства минского Красного костела)
Шляхта & Российская империя
После Разделов Речи Посполитой и присоединении ВКЛ к Российской империи, шляхетское сословие вместе с местным самоуправлением стремительно ликвидируется.
Интересен труд Императорской АН "Описание всех обитающих в Российском государстве народов" 1793 г., составленный после Второго раздела РП. Именует всех жителей нашего Края "поляками". Описывает крестьян и шляхту "народа польского". Что характерно, без причитаний о "тяжкой доле мужика-белоруса" - все еще впереди.
Списки шляхты
Поименные списки шляхты и шляхетских родов - "Сбор имен шляхты", сводные списки участников восстания 1830 и восстания 1863 гг., иные источники - можно посмотреть .
Шляхетская демократия
Шляхта - социальный слой, гораздо более значимый, чем дворяне соседних стран - породил термин шляхетская демократия . Шляхетская демократия может рассматриваться как вариант представительной демократии с той лишь разницей, что народом в Речи Посполитой считалось не всё население, а только шляхта.
Окончательное становление "шляхетской демократии" утвердили в 1573 году Генриховы артикулы - клятва выборных королей Речи Посполитой. Они не только ограничивали власть короля, но и давали шляхте законное право выступать против него.
"В случае же, если мы (от чего, Боже, сохрани!) не выполним этих статей или условий, или учиним что-либо вопреки им,
законам и вольностям, то всех жителей королевства и великого княжества объявляем свободными от должного нам повиновения и верности".
§17 ...A ieslibysmy (czego Boze uchoway) co przeciw prawom, wolnosciom, artykulom, kondycyom wykroczyli, abo czego nie wypelnili:
tedy obywatele Koronne oboyga narodu, od posluszenstwa y wiary Nam powinney, wolne czyniemy."
[
200 лет спустя, в 1776 году похожие слова были вписаны в Декларацию независимсти США:
"
Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с
неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом
и обязанностью народа."
]
Сложные отношения между монархией и шляхтой, а также далеко идущие привилегии шляхты стали одной из основных причин упадка Речи Посполитой в XVIII веке.
http://www.gutenberg.czyz.org/word,60867
http://www.arche.by/by/page/science/6866
Пожалованием императора (в том числе, и титулованного - обычно баронами); выслугой соответствующих чинов; получением российского ордена; подтверждением права пользования иностранным дворянством или дворянским титулом.
<...> Евреев в исторической (доимперской) России не знали, поскольку еще в 1113 году совместным решением русских князей жизнь и имущество евреев лишилось всякой охраны, и они были вынуждены вплоть до XVIII покинуть нашу землю.
Но память о них осталась. Ни Петр Первый, ни Анна Иоанновна, ни Елизавета Петровна, радея об интересах нации как они их понимали, не позволяли евреям селиться и даже вести дела в России, несмотря на все усилия еврейской предприимчивости.
Что же касается новых территорий на Западе, приобретенных Петром, там евреев, напротив, знали, и достаточно хорошо, а потому тоже принимали от них защитные меры.
Как указывает осведомленный В.С. Мандель, «в то время, и еще много позже, до сороковых годов XIX столетия, рижско - немецкое бюргерство, имевшее европейский облик, вело борьбу за недопущение поселения евреев в Риге и за разрешение приезжающим на время в Ригу евреям проживать “только в одном заезжем доме” на московском форштадте».
В век Екатерины Второй эта благоразумная охранительная традиция оказалась, однако, нарушена по причине территориальных приобретений российской короны.
Это произошло не сразу. Екатерина не была осведомлена в еврейском вопросе и не имела по нему эксперта возле трона. Когда вскоре после переворота 1762 года ее пытались склонить к дозволению евреям въезжать в Россию, она сказала, что «начать царствование указом о свободном въезде евреев было бы плохим средством успокоить умы; признать въезд вредным - невозможно.
Тогда сенатор князь Одоевский предложил взглянуть, что написала императрица Елизавета на полях такого же доклада. Екатерина потребовала доклад и прочла: "от врагов Христовых не желаю корыстной прибыли". Обратясь к генерал - прокурору, она сказала: "Я желаю, чтоб это дело было отложено"».
Хрестоматийная фраза Елизаветы, стойко высказанная в ответ на очередную порцию увещеваний (на первый план, как обычно, выдвигалась коммерческая «польза» от еврейской активности), увы, недолго служила маяком для Екатерины. Завоевание Новороссии и Польши положили конец ее колебаниям.
«Екатерина II вскоре после восшествия на престол решила вызвать в Россию колонистов, в особенности для южных губерний, с целью оживления торговли, промышленности и земледелия. Для этого именным указом от 22 июня 1763 года была создана “Канцелярия Опекунства иностранных”, во главе которой императрица поставила наиболее близкого ей человека Григория Орлова. И вот, наперекор всем существовавшим в ее время предрассудкам, она решила включить в число этих “иностранных” также евреев. Однако, открыто это высказать она опасалась...
Вследствие этого, только гораздо позже, в ноябре 1769 года, в указе киевскому генерал - Воейкову впервые было официально разрешено евреям поселиться во вновь созданной Новороссийской губернии. До того же это намерение императрицы пустить в Россию евреев выразилось, так сказать, в заговоре ее с приближенными лицами, отразившемся в переписке с рижским генерал - губернатором Брауном, в коей всему делу и был придан конспиративный характер.
В письме, доставленном Брауну секунд - майором Ртищевым, значилось: когда от канцелярии опекунства будут рекомендованы некоторые иностранные купцы Новороссийской губернии, то им разрешить проживание в Риге для производства торговли на таких же основаниях, как это дозволено законом купцам других русских губерний в Риге.
Ежели, далее, эти купцы отправят для поселения в Новороссию своих приказчиков, уполномоченных и рабочих, то выдавать им для безопасного пути, “независимо от их вероисповедания”, надлежащие паспорта и давать им провожатых. Ежели, наконец, из Митавы прибудут три или четыре человека, которые пожелают отправиться в Петербург из за требований к казне, то выдать им паспорта, “без указания их национальности и не наводя справок об их вероисповедании”, а обозначить в паспортах только их имена. Для удостоверения своей личности эти люди предъявят письмо находящегося в Петербурге купца Левина Вульфа.
Таким - то таинственным образом начато было водворение евреев в России. В письме тщательно избегается даже слово “еврей”. Однако, Браун, очевидно, понял желание Екатерины, или же ему объяснил его на словах Ртищев. Последний был немедленно командирован в Митаву к русскому посланнику при герцогском дворе фон Симолину с секретным поручением и 7 - го мая 1764 года вернулся от Симолина с семью евреями».
Еврейский припек к польскому пирогу
Радикально ситуация изменилась после первого и второго раздела Польши и присоединения к России древних земель Киевской Руси, долгое время находившихся под властью Литвы и Речи Посполитой, изрядно ополяченных и окатоличенных и насквозь инфильтрованных евреями.
После разделов Польши 1772, 1793 и 1795 годов в российском подданстве оказалось свыше 800 тыс. евреев. Проживая массово в Польше с 1098 года (если верить чешским летописям Козьмы Пражского), евреи сумели добиться для себя множества льгот и привилегий. Одно время они даже чеканили свою монету, а в конце концов добились права приобретать недвижимое имущество наравне с польским дворянством.
На землях, перешедших к России, власть евреев установилась издавна; она держалась, главным образом, на откупах, аренде, ростовщичестве и корчмарстве .
Не так страшен был для батрака или крепостного крестьянина пан, как еврей - арендатор, откупщик, ростовщик.
Об этом пространную записку царю и высшим сановникам («Мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, об их преобразовании и прочем») написал еще Гавриил Державин, инспектировавший присоединенные земли.
Он обвинил евреев в том, что евреи «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое: кто же из них того не исполнит, бывают наказаны…отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми ».
Современный историк еврейства Исраэль Шахак описывает ситуацию еще более бескомпромиссно: «До 1939 года население многих польских городов к востоку от Буга было как минимум на 90% еврейским, и это было еще более верно в областях, отошедших к царской России при разделе Польши.
Вне городов очень многие евреи по всей Польше, и особенно на востоке, служили прямыми надсмотрщиками и угнетателями крепостного крестьянства. Они управляли целыми уделами (имея всю полноту помещичьей власти) или арендовали отдельные монополии феодалов, как мельница, винокуренный завод, кабак (с правом вооруженных обысков крестьянских домов в поисках самогонщиков), или пекарня.
Они собирали феодальные платежи всех видов. Короче говоря, под властью магнатов и феодалов - церковников, также происходивших от знати, евреи были одновременно непосредственными эксплуататорами крестьян и практически единственными горожанами».
В специальной литературе можно найти такую оценку: накануне первого раздела Польши, свыше трети польских евреев были так или иначе связаны с арендаторской деятельностью. Больше того. Поскольку на исконно русских западных землях господствующий слой - поляки - исповедовали католичество, они, преследуя свои выгоды, передавали евреям право взимать с подневольного православного населения (малороссов, белорусов) даже сборы за церковные обряды - крестины, свадьбы, похороны и т.д. В связи с чем в местном фольклоре появился выразительный образ еврея - арендатора, держащего в руке ключи от церкви.
Особое положение евреев в Польше влекло за собой весьма важные последствия. Как писал изучавший этот вопрос Михаил Меньшиков: «Евреи были только арендаторами, но раз им было дано право на землю и на людей, приписанных к земле, они были настоящим дворянством Польши. В то время как доступ в дворянство был закрыт для христианских подданных, еврею стоило креститься, чтобы приобрести шляхетские права.
Целых два тома занимает одно перечисление польских родов, пошедших от еврейских выкрестов.
И так как одновременно польская шляхта женилась на богатых жидовках, то в течение пятисот лет евреи успели в значительной степени испортить самую расу польского дворянства. Приглядитесь к простому народу польскому и к шляхте - до сих пор это две расы , заметно отличные ».
Этот вывод разделяет и Исраэль Шахак, утверждая, что польские дворяне 18 - го века непрерывно вступали в брак с крещеными евреями. Обильный подмес еврейской крови к польской дворянской, подобно тому, как это происходило в Испании и Португалии под властью мавров, - есть давно установленный наукой факт.
Итак, следует отметить и подчеркнуть, что положение евреев на присоединенных к России в ходе раздела Польши землях, их фактическое влияние и власть над местным населением - не есть результат российских порядков, установленных властью. Нет, перед нами лишь унаследованный русскими завоевателями порядок вещей, установившийся под крылом польского Белого Орла.
Для Польши же вхождение евреев в состав правящего класса, породнение с польским дворянством и обретение дворянского статуса давно не было ни новостью, ни редкостью к моменту ее первого раздела.
Присоединяя к России новые земли, Екатерина Вторая не принимала в соображение подобных обстоятельств. Неудивительно, что на новых российских территориях сохранялись старые порядки. В России первым законодательным актом, регламентировавшим еврейское землевладение, стало лишь «Положение о евреях» 1804 года, официально дозволившее евреям покупку, владение и передачу в наследство земли. Без крепостных, естественно.
Но вот что касается владения крепостными в России, тут закон высказывался вполне жестко и определенно. Именным указом императрицы от 22 февраля 1784 года был наложен однозначный запрет: «Никто в империи, не будучи в христианском законе, пользоваться не может правом покупать, приобретать и иметь крепостных ». Данное положение невозможно толковать двояко.
Известно, что евреи в России постоянно пытались торпедировать это законоположение. Они не только предпринимали усилия по легализации и укреплению еврейского землевладения, но и предлагали предоставить евреям право владения крепостными.
Подчеркну: богатые, влиятельные евреи на вновь присоединенных территориях пытались проэксплуатировать хоть кого - нибудь, даже своих же соплеменников на худой конец. Так, Минский кагал в 1804 году направил в межминистерский Еврейский комитет, учрежденный Александром I для подготовки нового законодательства о евреях, свои предложения по еврейскому землевладению. Кагал предложил «позволить достаточным из евреев купцам покупать земли» и заводить на них фабрики, на которых работали бы бедные евреи. Предполагалось, что когда они «привыкнут к работе» и «поправят свое состояние», то их можно будет там же перевести на земледельческую работу.
В сущности, как отмечает исследователь, «фактически выделяется сословие своего рода “еврейских дворян”, тогда как статус низших слоев еврейского общества снижается еще больше - вплоть до возможного закрепощения ».
Пытались евреи добиться и права на владение крепостными вообще, безотносительно к национальности. Так, в 1799 году купец второй гильдии Гецель Лейзарович из Белицы в прошениях в Сенат и на высочайшее имя добивался разрешения на покупку двухсот крестьян для работы на кожевенном заводе.
Однако из всех подобных попыток ни у кого ничего не получалось, и тому же Лейзаровичу было отказано именно на основании вышеупомянутого указа 1784 года.
Исключением стали лишь упомянутые Миллером (а за ним - Соловьями и Сергеевым) Нота Ноткин (он же Натан Шкловер) и Иошуа Цейтлин (он же Цетлис), а также еще несколько счастливцев, о которых речь ниже.
«Потемкинские евреи»
В чем тут было дело? Оба названных были евреями именно из Шклова, представителями самого еврейского из всех еврейских локусов на вновь приобретенных Россией землях польской короны. Это был в полном смысле слова национальный еврейский центр на белорусской земле, со своим традициями и порядками и со своими взаимоотношениями с польским королевским двором. Еще Георг Корб, секретарь австрийского посольства при дворе Петра I, в записке, относящейся к 1699 г., отмечал, что шкловские евреи составляли в «городе богатейшее и влиятельнейшее сословие».
И Цейтлин, и Ноткин, богатые купцы, получили от польского короля чин надворного советника еще до раздела Польши. Затем польская власть поменялась на русскую, но чин у оных евреев, формально дававший российское дворянство и с ним право приобретать земли, остался.
Как понимает читатель, для крестьян Могилевской губернии, присоединенной к России именно в царствие Екатерины, никаких перемен в положении не произошло. Традиционная власть и влияние евреев в этом специфическом регионе, отделенном от всей России чертой оседлости, учрежденной Екатериною, не изменилась. Она просто несколько поменяла формат.
И Ноткин, и Цейтлин действительно владели здесь поместьями и крестьянами, преуспев в этом благодаря, во - первых, заблаговременно сделанной карьере, а во - вторых - особым отношениям со светлейшим князем Григорием Потемкиным - Таврическим. Подобные отношения, однако, распространялись вовсе не на всех знакомых Потемкину евреев: оба названных коммерсанта так и остались почти единственным исключением как среди российских дворян, так и среди новоприобретенных еврейских жителей России.
В чем состояли эти отношения? И Ноткин, и Цейтлин были крупными подрядчиками, сильно разбогатевшими на поставках в армию, на закладке и строительстве Херсона и вообще обустройстве Новороссии. Все это относилось к прямому ведению Потемкина и способствовало росту его личного состояния, чем и объясняется его сверхестественная близость с имярек.
Вот что пишет еврейский историк Б. Клейн в тексте с характерным названием «Потемкинские евреи»: «Ключевую роль при потемкинском дворе играла личность, отмеченная исследователями давно, но значение которой, по-видимому, еще предстоит полностью оценить. Иошуа Цейтлин, крупный купец и ученый гебраист, путешествовал с князем, управлял его имениями, строил города, заключал займы для снабжения армии, и даже управлял монетным двором в Крыму.
По описаниям современников, он “расхаживал вместе с Потемкиным как его брат и друг”, с гордостью сохраняя традиционную одежду, набожность, и на глазах у окружающих вел беседы с раввинами. В талмудических дискуссиях иногда участвовал и лично Светлейший. При нем, правда, находились также поп и мулла. Такое зрелище было поразительным не только для России, но и для Европы, получавшей от осведомителей отчеты о происходившем вокруг одного из самых непредсказуемых властителей».
) Одним из аргументов в пользу этой гипотезы считается присутствие рун в гербах польской шляхты.
История
- Шляхта обладала иммунитетом: обладал собственностью, освобождался от некоторых повинностей, имел судебную власть над крестьянами. По кошицкому привилею шляхта освободилась от всех государственных повинностей, за исключением платежа поземельной подати в размере 2 грошей с лена , получила исключительное право занимать должности воевод, кастелянов, судей, подкомориев и др. Рыцарство могло быть рядовым (miles medius, scartabellus); кроме того, встречались рыцари, происходившие из крестьян и солтысов (miles e sculteto vel cmetone). Вира за убийство шляхтича определена была в 60 гривен, за рыцаря рядового 30 гривен и рыцаря последней категории - 15 гривен.
- Шляхта обладала гербами .
- Шляхта являлась выразителем национального сознания поляков.
- Шляхта была проникнута сильно корпоративным духом, чувствами сословной солидарности и энергично отстаивала свои сословные интересы, которые часто находились в противоречии с интересами других сословий.
Украинская шляхта
Украинцы очень часто братались с поляками, что приводило к полонизации магнатских родов. При этом мелкая шляхта, которая доминировала во всей Речи Посполитой , всегда была достаточно близка к мужикам.
Русинские дворяне зачастую притеснялись по религиозному признаку, результатом чего стало постепенно оформившееся культурное, а затем и боевое противостояние с католической (польской) знатью. Значительная часть украинской шляхты вступила в ряды Войска Запорожского: часть пошла в реестровое казачество, а другая - на Сечь. В разное время предводителями сечевого казачества были шляхтичи Богдан Зиновий Хмельницкий , Криштоф Косинский , Недашковские, Дмитро Байда Вишневецкий, Юрась Хмельниченко, Тимуш Хмельницкий, Иван Выговский , Петро Конашевич Сагайдачный, Иван Мазепа . Менее известные шляхтичи из русинской знати, но играющие определённую роль в истории Запорожской Сечи были например Коробки, Лободы и Волевачи . Такую шляхту нередко называли "показаченой", позднее же её стали именовать "казацкой старшиной", чтобы отличать её от рядового казачества которое сливалось с начальством.
Следует заметить, что украинское дворянство не играло значительной роли в народном сознании украинцев, однако же казацкое начальство, которое в большинстве было шляхетского рода, являлось проводной сердцевиной национальной элиты.
Шляхетское самоуправление
Формой организации шляхты сеймик, собрание всей Ш., принадлежавшей к одной и той же местной общине (communitas), как к одному общественному целому. Нешавское законодательство, поставило Ш. на одинаковый уровень с можновладцами: чтобы издать новый закон, установить новый налог или созвать земское ополчение, король обязан был за разрешением обращаться к шляхетским сеймикам. Вместе с тем Ш. приобрела ещё раньше важные привилегии, гарантировавшие имущественную и личную неприкосновенность шляхтича (см. Цереквицкий привилей). Этот политический рост сословия находился в зависимости от экономических причин. Польша была страной земледельческой, следовательно, Ш., как сословие землевладельческое, являлась важным фактором в государственной жизни страны.
Шляхта и крестьянство
В XIV и XV вв. приобретением Червонной Руси и присоединением, хотя бы частичным и временным, Подолии и Волыни, открылись обширные пространства для польской колонизации, так как эти земли были мало населены. Тут образовались громадные латифундии польских магнатов, которые, чувствуя недостаток в рабочих руках, старались привлекать в свои имения крестьян разными льготами. Эмиграция крестьянского населения из Польши вредно отзывалась на хозяйстве шляхетского сословия. В интересах его было задержать крестьян на месте. Кроме того, общее экономическое развитие Европы к концу средних веков расширило рынки для сбыта земледельческих продуктов Польши, что побуждало польского помещика усиливать эксплуатацию земли, но этого можно было достичь, конечно, только путём изменений в ведении хозяйства и путём усиления эксплуатации крестьянского труда. Имея политическую силу в своих руках, Ш. ограничила сначала самоуправление крестьянских общин, подчинив их своему контролю, чего она добилась
приобретением должности солтыса, стоявшего во главе крестьянской общины. Вартский статут 1423 г. заключает в себе постановление, на основании которого помещик мог лишить солтыса должности за ослушание и сам занять эту должность. Сильно стеснив крестьянское самоуправление, Ш. ограничила затем свободу крестьянских переселений, установила барщину и, наконец, обратила крестьянина в крепостное состояние. По Петроковскому статуту 1496 г., уйти из помещичьей деревни имел право только один крестьянин, только одного сына крестьянская семья была вправе отдавать в обучение; бежавшего крестьянина закон разрешал помещику преследовать, хватать и возвращать назад. Сеймы в Быдгоще (1520) и в Торуне (1521) установили барщину в размере одного дня в течение недели, а варшавская конфедерация 1573 г. вручила помещику власть даже над жизнью крепостных. Экономические интересы побуждали Ш. издавать также ограничительные законы и по отношению к городскому сословию. Упомянутый выше Петроковский статут запретил мещанам приобретать поземельные имения под тем предлогом, что мещане не принимают участия в военных походах и всяческими способами стараются уклониться от военной службы, а между тем именно на поземельной собственности тяготела воинская повинность. Мещанство попыталось было бороться с Ш., но неудачно. Во второй половине XVI столетия городское представительство было уже устранено от участия в законодательстве страны, хотя представители от некоторых городов и появлялись иногда на сеймах ещё в XVII в. Мало того, Ш. подчинила промышленность и торговлю власти воевод и старост, чем окончательно убила городское благосостояние. С начала XVI в. Ш. была уже всевластным хозяином в государстве и осталась таким хозяином до конца существования Речи Посполитой. Она законодательствовала, судила, избирала королей, оберегала государство от врагов, вела войны, заключала соглашения о мире и договоры и т. п. Не только политическая и социальная организация Польши была шляхетской, - шляхетское миросозерцание господствовало безраздельно и в умственной жизни страны. См. Чиншевая Ш., Польский сейм , Польша , Четырёхлетний сейм .
Шляхетская культура
Литература
- M. Bobrzyński, "Geneza społeczeństwa polskiego na podstawie kroniki Galla i dyplomatów XII w.";
- Fr. Piekosiński, "O powstaniu społeczeństwa polskiego w wiekach średnich i jego pierwotnym ustroju";
- St. Smolka, "Uwagi o pierwotnym ustroju społecznym Polski Piastowskiej" (эти три сочинения помещены в "Rozprawy i sprawozd. wydz. histor. filozof. Akad. Um.", т. XIV);
- A. Małecki, "Studja heraldynne" (Львов, 1890, 2 т.);
- A. Balzer, "Rewizja teorji o pierwotnem osadnictwie w Polsce" ("Kwart. Hist.", 1898, т. XII);
- Fr. Piekosiński, "Rycerstwo polskie wieków średnich" (т. I-III);
- A. Prochaska, "Geneza i rozwój parlamentaryzmu za pierwszych Jagiellonów" ("Rozpr. Akad. Um. wydz. hist. filozof.", т. XXXVIII);
- Fr. Piekosiński, "Wiece, sejmiki, sejmy i przywileje ziemskie w Polsce wieków średnich" (ib., т. XXXIX);
- A. Pawiński, "Sejmiki ziemskie" (Варшава, 1895);
- Wł. Smoleński, "Szlachta w świetle w łasnych opinji" ("Pisma historyczne", Краков 1901, т. I);
- R. Hube, "Prawo polskie w w. XIII" (Варшава, 1874);
- его же, "Sądy, ich praktyka i stosunki prawne w Polsce etc." (Варшава, 1886).
См.также
- Панибратство
Ссылки
- Официальный сайт интернационального дворянского клуба "SZLACHTA"
- Официальный сайт дворянского клуба «Szlachta» версия 2009 года
- Официальный сайт дворянского клуба «Szlachta» версия 2006 года
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Польская шляхта" в других словарях:
Бельские … Википедия
I. Литература шляхетской Польши. 1. Средневековая Польша (X XV вв.). 2. Шляхетская Польша (конец XV и XVI вв.). 3. Разложение шляхты (XVII в.). 4. Разложение шляхетского государства (XVIII в.). II. Польская литература нового времени. 1.… … Литературная энциклопедия