Дизайн ванной / 11.10.2019

Изложениe: «Живое пламя» — (Носов Е.). На рыбачьей тропе (Рассказы о природе)

– Ольга Петровна, а что это, – замечаю я, – не сеете вы на клумбах маков?

– Ну, какой из мака цвет! – убежденно ответила она. – Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

– Что вы! – рассмеялся я. – Еще в какой-то старинной песенке поется:

А лоб у нее, точно мрамор, бел,

А щеки горят, будто маков цвет.

– Цветом он всего два дня бывает, – упорствовала Ольга Петровна. – Для клумбы это никак не подходит, пыхнул – и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка, только вид портит.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

– Ты маков посеял? – подступилась ко мне тетя Оля. – Ах озорник ты этакий! Так уж и быть, тройку оставила, тебя пожалела. Остальные все выполола.

Неожиданно я уехал по делам и вернулся только через две недели. После жаркой, утомительной дороги было приятно войти в тихий старенький домик тети Оли. От свежевымытого пола тянуло прохладой. Разросшийся под окном жасминовый куст ронял на письменный стол кружевную тень.

– Квасу налить? – предложила она, сочувственно оглядев меня, потного и усталого. – Алеша очень любил квас. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал.

Когда я снимал эту комнату, Ольга Петровна, подняв глаза на портрет юноши в летной форме, что висит над письменным столом, спросила:

– Не мешает?

– Что вы!

– Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье…

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

– А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили.

Я вышел посмотреть на цветы. Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол – скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона. Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

– Ну, иди, смотри, зацвели.

Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, а солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что стоит только прикоснуться – сразу опалят!

Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия.

Два дня буйно пламенели маки. И на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто. Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони.

– Вот и все, – сказал я громко, с чувством еще неостывшего восхищения.

– Да, сгорел… – вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. – А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает…

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика.

Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал большой костер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.

Забытая страничка

Лето умчалось как-то внезапно, будто спугнутая птица. Ночью тревожно зашумел сад, заскрипела под окном старая дуплистая черемуха.

Косой шквальный дождь хлестал в стекла, глухо барабанил по крыше, и булькала и захлебывалась водосточная труба. Рассвет нехотя просочился сквозь серое, без единой кровинки небо. Черемуха почти совсем облетела за ночь и густо насорила листьями на веранде.

Тетя Оля срезала в саду последние георгины. Перебирая мокрые, дышащие влажной свежестью цветы, она сказала:

– Вот и осень.

И странно было видеть эти цветы в полумраке комнаты с заплаканными окнами.

Я надеялся, что внезапно подкравшееся ненастье долго не задержится. Холодам, по сути дела, рановато. Ведь впереди еще бабье лето – одна-две недели тихих солнечных дней с серебром летящей паутины, с ароматом поздних антоновок и предпоследними грибами.

Но погода все не налаживалась. Дожди сменились ветрами. И ползли и накатывались бесконечные вереницы туч. Сад медленно увядал, осыпался, так и не запылав яркими осенними красками.

За ненастьем как-то незаметно истаял день. Уже в четвертом часу тетя Оля зажигала лампу. Кутаясь в козий платок, она вносила самовар, и мы от нечего делать принимались за долгое чаепитие. Потом она шинковала для засолки капусту, а я садился за работу или, если попадалось что интересное, читал вслух.

– А грибков-то нынче не запасли, – сказала тетя Оля. – Поди, теперь уж и совсем отошли. Разве только опята…

И верно, шла последняя неделя октября, все такая же сумрачная и нерадостная. Где-то стороной прошло золотое бабье лето. Уж не было никакой надежды на теплые деньки. Того и жди, завьюжит. Какие уж теперь грибы!

А на другой день я проснулся от ощущения какого-то праздника в самом себе. Я открыл глаза и ахнул от изумления. Маленькая, до того сумрачная комнатка была полна радостного света. На подоконнике, пронизанная солнечными лучами, молодо и свежо зеленела герань.

Я выглянул в окно. Крыша на сарае серебрилась изморозью. Белый искрящийся налет быстро подтаивал, и с карниза падала веселая, бойкая капель. Сквозь тонкую сетку голых ветвей черемухи безмятежно голубело начисто вымытое небо.

Мне не терпелось поскорее выбраться из дому. Я попросил у тети Оли небольшой грибной кузовок, перекинул через плечо двустволку и зашагал в лес.

Последний раз я был в лесу, когда он стоял еще совсем зеленый, полный беспечного птичьего гомона. А сейчас он весь как-то притих и посуровел. Ветры обнажили деревья, далеко вокруг развеяли листву, и стоит лес странно пустой и прозрачный.

Только дуб, что одиноко высился на самом краю леса, не сбросил своей листвы. Она лишь побурела, закучерявилась, опаленная дыханием осени. Дуб стоял, как былинный ратник, суровый и могучий. В него когда-то ударила молния, осушила вершину, и теперь над его тяжелой, выкованной из бронзы кроной торчал обломанный сук, словно грозное оружие, поднятое для новой схватки.

Я углубился в лес, вырезал палку с вилочкой на конце и принялся разыскивать грибные места.

Найти грибы в пестрой мозаике из опавших листьев – дело нелегкое. Да и есть ли они в такую позднюю пору? Я долго бродил по гулкому, опустевшему лесу, ворошил под кустами рогатинкой, радостно протягивал руку к показавшейся красноватой грибной шапочке, но она тотчас таинственно исчезала, а вместо нее лишь краснели осиновые листья. На дне моего кузовка перекатывались всего три-четыре поздние сыроежки с темно-лиловыми широкополыми шляпками.

Только к полудню я набрел на старую порубку, заросшую травами и древесной порослью, среди которой то здесь, то там чернели пни. На одном из них я обнаружил веселую семейку рыжих тонконогих опят. Они толпились между двух узловатых корневищ, совсем как озорные ребятишки, выбежавшие погреться на завалинке. Я осторожно срезал их все сразу, не разъединяя, и положил в кузовок. Потом нашел еще такой же счастливый пень, еще, и вскоре пожалел, что не взял с собой корзины попросторней. Ну что ж, и это неплохой подарок для моей доброй старушки. То-то будет рада!

Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:

Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу помоги разделать. - Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.

Ольга Петровна, а что это, - замечаю я, - не сеете вы на клумбах маков?

Ну, какой из мака цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

Что вы! - рассмеялся я. - Еще в какой-то старинной песенке поется:

А лоб у нее, точно мрамор, бел, А щеки горят, будто маков цвет.

Цветом он всего два дня бывает, - упорствовала Ольга Петровна. - Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка, только вид портит.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

Ты маков посеял? - подступилась ко мне тетя Оля. - Ах озорник ты этакий! Так уж и быть, тройку оставила, тебя пожалела. Остальные все выполола.

Квасу налить? - предложила она, сочувственно оглядев меня, потного и усталого. - Алеша очень любил квас. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал.

Не мешает?

Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье…

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили.

Я вышел посмотреть на цветы. Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол - скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.

Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

Ну, иди, смотри, зацвели.

Вот и все, - сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.

Да, сгорел… - вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. - А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает…

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Страница 8 из 28

ЖИВОЕ ПЛАМЯ

Т етя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:

- Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу помоги разделать. - Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.

Ольга Петровна, а что это, - замечаю я, - не сеете вы на клумбах маков?

Ну, какой из мака цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

Что вы! - рассмеялся я. - Еще в какой-то старинной песенке поется:
А лоб у нее, точно мрамор, бел,
А щеки горят, будто маков цвет.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

Не мешает?

Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье…

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили.

Я вышел посмотреть на цветы. Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол - скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.

Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

Ну, иди, смотри, зацвели.

Вот и все, - сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Носов Е. И. относится к числу писателей-фронтовиков. Восемнадцатилетним юношей он отправился на войну, участвовал в масштабных сражениях, был ранен. До конца жизни не смог Евгений Иванович забыть ужасов пережитого. «Дело в нашей памяти», - писал он спустя годы. Он очень хорошо знал цену победе, достигнутой народом в самой кровопролитной войне. И пусть писал он об этом немного, каждое созданное произведение пронизано болью за тех, кто пожертвовал жизнью для спасения родной страны, кто осиротел и раньше времени познал страшную действительность.

Прошлое и настоящее соединилось в небольшом по объему повествовании о, казалось бы, обычных садовых цветах - маках, напоминающих своим цветением, как подчеркивает Е. Носов, живое пламя.

Сюжет произведения прост и на первый взгляд не имеет никакого отношения к войне. Писатель, он же рассказчик, снимает комнату у немолодой уже одинокой женщины, тети Оли. Она живет в тихом стареньком доме, хранящем память о ее сыне. И комната его сохранилась в том виде, в каком была при хозяине.

По весне тетя Оля собралась засеять клумбу под окном. Доставала из пакетиков и узелков семена цветов-аристократов, радующих глаз своей красотой в течение всего лета. На вопрос писателя о том, почему она не сеет маки, ответила, что проку от них мало. Цветут недолго: раскроют бутоны всего на пару дней и затем опадают. Лишь «колотушки» от них остаются, которые весь вид портят. Но рассказчик все же сыпанул тайком от хозяйки щепотку маковых зерен в центр клумбы. Так начинает Носов «Живое пламя». Краткое содержание рассказа ведет читателя к главной сюжетной линии, действующим лицом которой является обычный «овощ» - как называет мак в начале повествования тетя Оля.

Кульминация

Прошло время. Семена проросли, и вскоре клумба должна была зацвести буйным цветом. Писателю пришлось уехать на пару недель. После возвращения он не узнал сад. Разросшиеся цветы преобразили клумбу до неузнаваемости. Казалось, ничего прекраснее этой картины с маттиолами, анютиными глазками, львиными зевами и другими заморскими гостями уже быть не может. А в центре клумбы, среди пышных красавиц и сплошных зеленых ковриков, выбросили три бутона маки. Так продолжает рассказ Носов.

«Живое пламя» появилось на клумбе следующим утром, когда распустились маки. Этот день стал настоящим открытием для тети Оли и ее постояльца. Яркие, свежие лепестки цветков затмили своим великолепием всех «благородных» соседей. Они слепили глаз и «горели» два дня, а следующим вечером опали так же быстро, как зацвели. И все вокруг сразу осиротело и поблекло…

Скоротечная, но яркая жизнь

Удивительно описывает цветение маков Е. И. Носов. «Живое пламя» - название, которое выбрано для рассказа неслучайно. Яркие цветки распустившихся и раскачивавшихся маков действительно напоминали зажженный факел. Два дня они то вспыхивали на клумбе «трепетно-ярким огнем», то вдруг «наливались густым багрянцем». Создавалось впечатление, что стоит к ним дотронуться, и они обожгут руку. Большую смысловую нагрузку в этом плане несут глаголы: сначала пламенели, затем осыпались и погасли.

Контрастное описание «цветочной аристократии» и обычных маков помогает автору подчеркнуть незначительность первых и силу, величие последних.

Жизнь короткая, «зато без оглядки прожита»

Лепестки опали - и тетя Оля, стоявшая у клумбы, вдруг вся сгорбилась и со словами «и у людей так бывает» тут же поторопилась уйти. Вспомнила она о погибшем на войне сыне, боль о котором ее никогда не покидала. Так подводит читателя к основной идее произведения Е. Носов. «Живое пламя», краткое содержание которого на самом деле не сводится только к описанию истории с маками, еще и рассказывает о героическом подвиге простого воина, о готовности пожертвовать собой ради других. Таким был сын героини, военный летчик Алексей. Его жизнь оборвалась в самом расцвете, когда он на своем крохотном ястребке бесстрашно вступил в бой с бомбардировщиком противника. Очень короткая, но героическая жизнь. Такая, какая была у многих защитников отечества в военные годы.

Финал рассказа

Вскоре писатель съехал с квартиры. Но он часто навещал тетю Олю, в саду которой теперь каждое лето алел большой ковер из маков. Удивительная картина всякий раз открывалась гостю. На смену осыпающимся цветкам поднимались все новые бутоны, которые вскоре зажигали свои лепестки, не давая погаснуть этому вечному огню. Так завершает свое произведение Евгений Носов. Живое пламя из цветов символизирует в нем человеческую память. Для тети Оли это память о ее погибшем сыне. Для всех жителей страны это сохранение имен миллионов людей, отдавших себя в разное время великой цели - победе над врагом и освобождению Родины. Это и есть та прочная нравственная основа, на которой держится все человечество.

Изображение войны в рассказе

В произведении Носов Е. И. не дает описаний боев, бомбардировок и других героических сцен. Однако нескольких предложений, в которых говорится об Алексее, достаточно, чтобы понять чувства матери, испытывающей одновременно горечь от потери единственного сына и гордость за него.

Жить с пользой для других. Не бояться трудностей и смело идти вперед. Сделать так, чтобы собственная жизнь не стала для окружающих просто безликим существованием. Об этом заставляет задуматься читателя Е. Носов («Живое пламя»).

На уроке вы познакомитесь с содержанием рассказа Е. Носова «Живое пламя»; определите тему и идею рассказа, ставшего продолжением военной темы в творчестве автора. Предложенный цитатный материал поможет вам оценить художественное своеобразие рассказа, найти и дать трактовку основным образам и метафорам.

Автор ведет повествование от первого лица. Он рассказывает, как однажды помог своей квартирной хозяйке тете Оле посеять цветы на клумбе перед домом. Среди прочих семян им попались семена мака. Тетя Оля не хотела сажать их на клумбу.

« - Ну, какой из маков цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют… Цветком он всего два дня бывает. Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка и только вид портит».

Рассказчик все же потихоньку от хозяйки насыпал семян в центре клумбы. Когда цветы проросли, тетя Оля заметила маки, но не стала их вырывать. Когда же клумба зацвела, красота цветов поразила всех:

«Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что, стоит только прикоснуться - сразу опалят!

Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия» (рис. 2).

Рис. 2. «Живое пламя» ()

Зажженные факелы, полыхающее пламя, слепящее и обжигающее. Образы, которые использует писатель, — яркие, запоминающие, символичные.

Действительно, маки в рассказе стали символом Вечного огня . Поэтому и название автор выбрал соответствующее: «Живое пламя». Такое скрытое сравнение в литературе называется метафорой.

Мета́фора (от др.-греч. μεταφορά — «перенос», «переносное значение») — троп, слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. Термин принадлежит Аристотелю и связан с его пониманием искусства как подражания жизни.

Рис. 3. Фото. Е.И. Носов ()

Отечественная война застала писателя, шестнадцатилетнего юношу, в родном селе, которому пришлось пережить фашистскую оккупацию. После Курского сражения (5 июля — 23 августа 1943), свидетелем которого он был, Носов уходит на фронт, поступив в артиллерийские войска.

В 1945 под Кенигсбергом он был ранен и 9 мая 1945 встретил в госпитале в Серпухове, о чем позже напишет рассказ «Красное вино победы».

Для рассказов Носова характерна одна особенность. Война часто присутствует в его произведениях, но не в рассказах о героизме советских воинов, а в судьбах простых русских людей, прошедших войну. Так было в рассказе «Кукла», когда мы знакомились с судьбой Акимыча. Так происходит и в рассказе «Живое пламя», когда мы узнаем о судьбе Ольги Петровны, потерявшей на войне сына.

Ей тяжело говорить о гибели сына, поэтому мы узнаем только то, что он был летчиком и погиб, «спикировав на своем крошечном "ястребке" на спину тяжелого фашистского бомбардировщика...»

Строки рассказа Е. Носова слишком скупы и не описывают подробно подвиг Алексея.

Боль, которая живет в сердце матери, потерявшей на войне сына, вырывается наружу в тот день, когда лепестки мака опали: «И сразу на пышной клумбе без них стало пусто.

Да, сгорел... - вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. - А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает...

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом».

Там, в доме фотография погибшего сына, его вещи. Они хранят память о человеке. Но маки своей яркой и короткой жизнью еще больше и живее напомнили Ольге Петровне о сыне.

С тех пор на клумбе Ольга Петровна не сажает никаких других цветов. Только маки. Когда рассказчик навестил свою старую знакомую, он увидел поразительную картину: «А рядом на клумбе полыхал большой ковер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню».

Список литературы

Коровина В.Я. Дидактические материалы по литературе. 7 класс. — 2008.
Тищенко О.А. Домашняя работа по литературе за 7 класс (к учебнику В.Я. Коровиной). — 2012.
Кутейникова Н.Е. Уроки литературы в 7 классе. — 2009.
Коровина В.Я. Учебник по литературе. 7 класс. Часть 1. — 2012.
Коровина В.Я. Учебник по литературе. 7 класс. Часть 2. — 2009.
Ладыгин М.Б., Зайцева О.Н. Учебник-хрестоматия по литературе. 7 класс. — 2012.
Курдюмова Т.Ф. Учебник-хрестоматия по литературе. 7 класс. Часть 1. — 2011.

ФЭБ: Словарь литературных терминов ().
Словари. Литературные термины и понятия ().
Толковый словарь русского языка ().
Е.И. Носов. Биография ().
Е.И. Носов «Живое пламя» ().

Домашнее задание

Прочитайте рассказ Е.И. Носова «Живое пламя». Составьте его план.
Какой момент стал кульминацией рассказа?
Прочитайте описание цветущих маков. Какие средства художественной выразительности использует автор?
Что объединяет рассказы Е. Носова «Кукла» и «Живое пламя»?

Предыдущая запись

Как готовить рататуй в духовке

Следующая запись

Как приготовить курицу в мультиварке

Вверх

Изложениe: «Живое пламя» — (Носов Е.). На рыбачьей тропе (Рассказы о природе)