Бой под Крутами: история первых украинских «киборгов.

Бой под Крутами состоялся 29 января 1918 года. Это памятное, однако трагическое для Украины событие – 5-часовой бой между четырёхтысячным подразделением российской Красной гвардии под руководством эсера Михаила Муравьева и отрядом из киевских курсантов и казаков "Свободного казачества", который в целом насчитывал от 400 до 800 солдат.

На Аскольдовій могилі
Поховали їх –
Тридцять мучнів українців.
Славних, молодих…

Это слова из стихотворения Павла Тычины "Памяти тридцати". Они посвящены молодым украинцам, погибшим в бою под Крутами 29 января 1918 года. Боя, который оброс легендами. И, несмотря на поражение, стал прообразом мужества и отваги для украинского народа.

Предыстория

Декабрь 1917-го. Совет народных комиссариатов России ставит ультиматум украинской власти – легализовать большевистские военные отряды в Украине и прекратить их разоружение. Отказ будет считаться объявлением войны. Украинская Центральная рада никак не ответила на эти требования, зато провозгласила IV Универсал, который провозглашал независимость Украинской Народной Республики от России. 22 января 1918 года страна оказалась в фактическом состоянии войны с большевистской Россией.

В то время из Харькова двадцатитысячный большевистский отряд под командованием Антонова-Овсеенко отправился захватывать земли на востоке Украины. Из России наступал отряд Михаила Муравьева – около 6 тысяч человек, преимущественно московских и петроградских красногвардейцев и матросов. Именно с ними придется сойтись в бою украинским войскам под Крутами.

После того, как большевики захватили Харьковскую, Екатеринославскую и Полтавскую губернии, они должны были отправиться на Киев. И ушли. По железной дороге.

Ход боя

26 января пришло сообщение от командира этого отряда Аверкия Гончаренко из-под Бахмача, что немедленно нужна помощь против большевистских отрядов, которые нападают. А уже 27 января прибыло подкрепления: первая сотня нового Студенческого куреня.

В общем Студенческий курень состоял из студентов младших курсов Киевского университета св. Владимира и Украинского народного университета к которым присоединились ученики старших классов украинской гимназии имени Кирилло-Мефодиевского братства Киева. Таким образом удалось сформировать две сотни (но в бою участвовала лишь первая сотня). Возглавлял их студент Украинского народного университета – старшина (сотник) Андрей Омельченко.

В общем под Крутами только студентов было 600 человек (4 сотни расчетом по 150 человек на сотню). Кроме них, участие в бою принимали артиллерийская батарея сотника Лощенко, группа офицеров из ранее сформированного штаба части "Свободного казачества" – по самым скромным подсчетам, с украинской стороны было по меньшей мере 800 участников боя. Студентов, по свидетельству командира боя Аверкия Гончаренко, прислали как вспомогательную часть.

Бой под Крутами – рисунок Юрия Журавля

Не решаясь встретить врагов в Бахмаче, украинские войска решили остановить большевиков вблизи железнодорожной станции Круты. Позиции, расположенные в нескольких сотнях метров от самой станции, были неплохо подготовлены для боя. На правом фланге они имели искусственное препятствие – насыпь железнодорожного пути, на левом – студенческая сотня в составе уже имеющегося там отряда начала рыть окопы и строить земляные укрепления.

На следующее утро 29 января, около 9 утра началось наступление большевиков. Теряя убитых и раненых, большевики упорно продвигались вперед. Их пушечная батарея, которая до времени стреляла недостаточно удачно, сосредоточила огонь на украинских позициях. Бой продолжался более 5 часов, украинцы отбили несколько атак, во время которых тоже понесли потери.

Ход боя мог сложиться в пользу украинцев, если бы в это время на помощь пришел больший отряд под управлением Симона Петлюры, который был возле станции Бобрик. Однако им пришлось идти на Киев и подавлять вооруженное восстание на заводе "Арсенал". Такое решение принял Петлюра, поскольку, по его мнению, именно там была самая большая опасность (до определенной степени такое решение оправдало себя).

Между тем у студентов и юнкеров заканчивались патроны, а также снаряды для пушки. Отряды большевиков начали обходить позиции защитников с левого фланга – настала опасность окружения и юнкера со студентами начали отход в направлении Киева. Большинству удалось отступить на поезде, который их ждал.

Карта боя под Крутами

27 студентов и гимназистов, которые охраняли станцию, оказались в плену. Отступая в сумерках, студенты потеряли ориентир и вышли прямо на станцию ​​Круты, уже занятую красногвардейцами. Чуть позже в советские руки попали еще двое украинских прапорщиков, которые прикрывали отход своих частей.

Красный командир Егор Попов, разъяренный значительными потерями со стороны советских войск (около 300 человек), приказал ликвидировать пленных. По свидетельствам очевидцев, над 27-ю студентами сначала издевались, а потом расстреляли. Поэтому эти 29 героев были расстреляны или замучены. После расстрела местным жителям некоторое время запрещали хоронить тела умерших. Впоследствии их похоронили на Аскольдовой могиле в Киеве.

Кроме тех, кто попал в большевистский плен на поле боя погибли еще 10-12 юношей, тела которых забрали в Киев. В частности, 1-я сотня вспомогательного студенческого куреня Сечевых стрельцов, которая в начале боя имела в своем составе 116 добровольцев, вернулась в Киев в составе около 80 человек. Почти половину сотни составляли гимназисты 2-й Украинский Кирилло-мефодиевской гимназии. Под Крутами погибли лишь восемь из них. Остальные впоследствии приняли участие в боях с большевиками на улицах Киева, а затем – в отступлении украинских войск на Полесье.

Точное количество погибших не известно до сих пор – Гончаренко в воспоминаниях говорит про 250 бойцов, современные оценки – 70-100 человек. При этом большевиков погибли по меньшей мере 300.

Большинство юношей, которые вернулись в Киев из-под Крут, остались на родине и впоследствии поселились в большевистском Киеве. Лишь некоторые из них решили не мириться с "красным" господством и разделили судьбу Армии УНР.

Довольно интересно сложилась судьба юношей (юнкеров) 1-й Украинской военной школы имени Богдана Хмельницкого. Почти все они остались на службе в Армии Украинской Народной Республики. Только старший курс школы был повышен до звания хорунжих уже весной 1918 года, а юноши младшего курса были вынуждены ждать до 1921. Все они, конечно, формально уже были старшинами украинских войск, но фактического утверждения своего служебного положения не имели.

Последствия боя

Несмотря на поражение в боях под Крутами, бойцы выполнили поставленную перед ними задачу – задержали наступление войск Муравьева на Киев. Отступление крутянцев не было просто оставлением поля боя: отступая, крутянцы разрушили или по крайней мере, серьезно повредили – часть железнодорожного полотна, чем задержали большевистское наступление. Большевики были вынуждены потратить время на ремонт пути, который, усилиями Студенческого куреня, стал на время непригодным для использования. Итак, бронепоезда большевиков, которые в то время были их главным оружием, когда речь шла о контроле над железнодорожными коммуникациями, превращались в обузу.

Своей диверсией на железнодорожном пути крутянцы задержали большевистские войска на несколько дней – Киев большевики смогли взять только 5 февраля 1918 года. За это время из Киева были эвакуированы центральные органы власти, документы, ценности, состоялось организованное отступление войск – то есть было сделано все возможное, чтобы быстро вернуть утраченные позиции. Само отступление не было чересчур глубоким - штаб войск УНР расположился в с. Гнатовка под Киевом. Самое главное – это задержка дала возможность завершить переговоры с кайзеровской Германией о подписании мирного договора, что означало международное признание Украинского государства и делало большевиков оккупантами территории суверенного государства.

Почтение памяти

"Dulce et decorum est pro patria mori!" (Сладко и хорошо умереть за Родину). Именно с этого высказывания на латинском языке начал свою речь Михаил Грушевский на похоронах участников боя под Крутами в Киеве на Аскольдовой могиле 19 марта 1918 года. Тогда в Киев привезли 18 умерших под Крутами бойцов Студенческого куреня, которых удалось найти на поле боя и идентифицировать. Их тела встретила на вокзале процессия, и провела их к месту торжественного захоронения.

Во время провоза тел у Центральной Рады состоялось снятие с этого дома российской символики. Об этом заявил Грушевский, превратив событие в своеобразный ритуал.

Дата и место
29 января 1918, район железнодорожной станции Круты, сел Круты (Нежинский район Черниговской области) и Памятное (Борзнянский район Черниговской области).

Действующие лица

Общее руководство красными войсками осуществлял амбициозный авантюрист подполковник Михаил Артемович Муравьев (1880-1918; участник Русско-японской войны, 1917 получил от Временного правительства звание подполковника, после попытки выступления Л. Корнилова – на стороне эсеров, в ноябре 1917 начальник обороны Петрограда, главнокомандующий в борьбе против войск Керенского – Краснова, в декабре начальник штаба наркома по борьбе с контрреволюцией на юге России В. Антонова-Овсеенко, боролся против донского атамана А. Каледина, в январе-феврале 1918 командовал красными войсками на киевском направлении, устроил жестокий террор с массовыми расстрелами и грабежами в Полтаве и Киеве, конфликтовал с новым красным главнокомандующим в Украине Ю. Коцюбинского, в марте 1918 отправлен Лениным «защищать» Одессу от румынских войск, систематически грабя и терроризируя город, в конце концов бросил свое войско и бежал в Москву; с июня командующий Восточного фронта, в июле после начала эсеровского мятежа поднял восстание против Совнаркома, убитый большевиками при попытке ареста).

Собственно отрядом, наступал на Круты, командовал ветеран революции 1905 г.. П Егоров (? – ?; В марте 1919 командарм 1-й, 2-й и 3-й Советских армий, отступавших перед немцами в направлении Одессы) ; отрядом Замоскворецкой красной гвардии командовал Андрей Александрович Знаменский (1887-1942; юрист, в феврале – октябре 1917 член Московского комитета РСДРП (б), член Военно-революционного комитета Лефортовский района Москвы, с ноября 1917 до весны 1918 в составе Московского отряда особого назначения, воевал против УНР и немцев, с 1920 член Дальневосточного бюро ЦК РКП (б), в 1923-1924 гг. на руководящей работе в Узбекистане и Средней Азии, главный консул СССР в Китае).

Формальным начальником Бахмацкой участка фронта был сотник Демьян Косенко (? -?). Собственно боем со стороны войск УНР руководил сотник (капитан) Аверкий Гончаренко (1890-1980; гвардеец, участник Первой мировой войны, в январе 1918 командир первого куреня Первой юношеской военной школы имени Богдана Хмельницкого, 1918 военный комендант Подольской губернии, 1919 г.. начальник канцелярии главного атамана Симона Петлюры, после 1920 деятель галицкого кооперативного движения, полковник армии УНР, в 1943-1945 гг. офицер дивизии СС «Галичина», принимал участие в тренинге воинов, после 1945 гг. в США); импровизированным бронепотягом командовал сотник (штабс-капитан) Семен Лощенко (1893 – после 1945; участник Первой мировой войны, 1917 командир сотни и украинском казацкого полка имени гетмана Богдана Хмельницкого, при взятии Киева Муравьевым командир сборной батареи, с марта 1918 командир И Запорожского легкого пушечного полка армии УНР, впоследствии армии Украинского государства Скоропадского, 1919 полковник армии УНР, командир 7-й Запорожской орудийной бригады Действующей армии УНР, участник I Зимнего похода, с 1920 в эмиграции в Германии, деятель Союза гетманцев -державникив, судьба после 1945 неизвестна). Студенческой сотней командовал сотник (штабс-капитан) Александр Омельченко (? -1918; Умер от ран, полученных в бою).

Предпосылки события

В середине декабря 1917 началась необъявленная война между УНР и Советской Россией. В Харькове был проведен под контролем большевиков «Первый Всеукраинский съезд Советов», который провозгласил в Украине советскую власть. Главнокомандующим красных в Украине был назначен В. Антонова-Овсеенко, соратника В. Ленина, его помощником стал М. Муравьев. Опираясь на отдельные збильшовизовани части имперской армии и флота и отряды добровольцев-красногвардейцев из российских и украинских городов, красные повели наступление на запад железными Харьков – Полтава – Киев и Курск – Бахмач – Киев, захватив Полтаву и Чернигов. Следующим пунктом на пути северного группировки красных должен был стать Бахмач, где было достаточно сторонников большевиков из местных рабочих и солдат. Руководство УНР понимало важность железнодорожного узла Бахмач, и сюда было направлено боеспособную часть – Гайдамака кош Слободской Украины во главе с С. Петлюрой, однако из-за информации о подготовке большевистского восстания в Киеве гайдамаков вернули назад – во время боя под Крутами они находились на станции Бобрик.

Цифры по сил красных под Крутами дискуссионные (но очевидно все 6 тыс. Войска Муравьева собраться там не успели). Зафиксировано присутствие в районе боя артбатареи (3 орудия) и подход бронепоезда в конце события. Силы армии УНР составляли 480-500 курсантов (укр. «Юношей», рус. «Юнкеров») Первой юношеской военной школы имени Богдана Хмельницкого, 110-120 студентов и гимназистов Студенческого куреня УСС, 5 артиллеристов, 20 офицеров, несколько десятков человек из- между местного Свободного казачества, один импровизированный бронепоезд с 75-миллиметровой пушкой, 16 пулеметов.

Ход события

Не желая втягиваться в бой в Бахмаче, подвергаясь опасности удара со стороны местных красногвардейцев и солдат, сочувствовали большевикам, Гончаренко решил занять оборону у станции Круты. 28 января бойцы УНР начали копать окопы вдоль железнодорожной насыпи, линия обороны достигала 3 км. Бой 29 января с передовым красным отрядом реконструируют по-разному – неизвестно, первые схватки начались ночью, или в 9 утра, однако ясно, что бой был длительный и проходил время без потрясающей преимущества из красного стороны, иначе бы он быстро кончился. В резерве УНРивцив была какая-то часть необстрелянных студентов, значительную роль сыграл импровизированный бронепоезд С. Лощенко, что с 10 часов утра своей пушкой нанес большевикам значительные потери (похожий сценарий боя был впоследствии в битве под Мотовиловкой). Скорее всего, в это время противниками юнкеров и студентов были балтийские матросы Егорова и Ремнева, которые залегли под обстрелом, ожидая поезда с подкреплением. Решающая фаза боя наступила примерно в 16 часов, когда начала активно действовать красная батарея, к большевикам прибыли поезда с подкреплением (красной гвардией из разных городов) и бронепоезд. На тот момент Лощенко потратил все патроны и его бронепоезд вышел из боя. По сути, продержавшись весь световой день (где-то до 17-18 часов вечера), отразив несколько попыток штыковых атак и потратив почти все патроны, Гончаренко, что узнал об угрозе нападения с тыла «украинизированного полка им. Т. Шевченко », который выступил с Нежина, приказал отступать. Юнкера и студенты не без проблем загрузились в вагоны и уехали, прикрывая отступление огнем из пулеметов, стоявших в вагонах. Трагической была судьба одной студенческой сотни в конце боя – ее бойцы отстали, заблудились и вышли из окопов прямо на занятую красными станцию ​​Круты, где и были взяты в плен и вскоре расстреляны или убиты штыками. Расстрелянных было запрещено хоронить, что было традиционным для политики красного террора сих пор. Красный наступление возобновилось следующий день.

Последствия происшествия

Армия УНР потеряла несколько десятков человек убитыми и пленными (из последних 27 или 28 включая 2 офицерами, были расстреляны, 7 раненых уцелели), общие потери с ранеными, по мнению Я. Тинченко, могли составлять до 250 человек, среди них 10 офицеров. Большевики потеряли заметно больше – по данным раскопок кладбища под Крутами обнаружено до 300 захоронений, часть отвезли в другие города, что позволяет утверждать о нескольких убитых и раненых воинов Муравьева и Егорова. Все красные мемуаристы говорили о ожесточенность боя (что привело к появлению мифов о том, что под Крутами против красных воевала «элита Центральной Рады» во главе с Петлюрой). Военное значение боя было небольшим – красных был задержан на несколько дней на их пути в Киев, однако моральное значение поступка молодых пассионариев было значительно больше, что отмечали современники события.

Историческая память

Почти сразу событие стало центром громкого пиар-кампании со стороны деятелей УНР (перезахоронения и памяти погибших на Аскольдовой могиле в Киеве, материалы в прессе, кинолента о похоронах, стихотворение П. Тычины «Памяти тридцати»). Прекрасно отражена в межвоенной западноукраинской и послевоенной диаспорной публицистике и художественной литературе (событию посвящен драмы, стихи, поэмы, несколько песен, известное эссе Е. Маланюка и т.д.). В современной Украине отчетливо заметны три основных подхода к оценке:

• 1) героический акт самопожертвования молодых воинов – достойный пример для потомков, моральная или даже военная победа над историческим врагом;
• 2) трагедия и преступление со стороны тогдашней украинской власти, бросившей в бой детей (нередко используется вместе с мифом о «предательстве офицеров, пьянствовали в вагоне и бросили студентов умирать»);
• 3) концепция «братоубийства, не стоит честь» (всего является российской версией, имеет своих сторонников в Украине, касается еще целого ряда событий украинской-российского военного прошлого).

В зависимости от политической конъюнктуры современные отечественные авторы учебников, пресса, публицисты действуют чаще всего в пределах упомянутых вариантов, иногда сочетая их. 2008 годовщину боя было отмечено на государственном уровне, выпущено юбилейную монету, событие увековечено в топонимике украинских городов, на месте боя построено мемориал. В то же время 2011 памятник в честь героев Крут в Харькове был демонтирован.

ПОДІЛИТИСЯ:

Утром 29 января большевистские соединения начали наступление. Молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции». В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах. Бой продолжался 8 часов. Красные понесли значительный урон, но вовремя они получили подкрепление в виде матросов Петроградского полка, а с черниговской ветки в тыл защитникам станции зашёл вражеский бронепоезд. Украинские войска отбили несколько атак большевиков, но вынуждены были отступить, предварительно разобрав железнодорожные пути. Большевикам удалось разбить отряд молодежи и погнать его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт.

У украинцев заканчивался боезапас, а из тыла пришли тревожные вести: курень в Нежине перешёл на сторону большевиков. Гончаренко отдал приказ об отводе студенческих сотен к эшелону, который находился на киевской ветке. Под прикрытием сумерек, а также пользуясь нерешительностью красноармейцев, потерявших большое количество своих солдат, студенты эшелоном смогли отойти на безопасное расстояние уже под обстрелов опомнившихся красных.

В спешке отхода был взят в плен один студенческий взвод в количестве 30 человек. В состоянии аффекта победителя, красноармейцы сразу же расстреляли офицера, оказавшегося в числе пленных. Над 27 ребятами сперва жестоко издевались. а затем расстреляли разрывными пулями. Один из приговорённых, семиклассник-галичанин Пипский перед расстрелом запел гимн Украины...

Точное количество погибших студентов официально нигде не зафиксировано. По показаниям участников событий, были убиты более 250 человек с украинской стороны. Известны имена только тех 27 студентов, которых взяли в плен и расстреляли. Их тела позже были торжественно перезахоронены на Аскольдовой могиле в Киеве.

Во времена СССР события под Крутами или замалчивались, или обрастали мифами и догадками. Правда, украинский советский поэт Павел Тычина посвятил героическому поступку студентов стихотворение "Памяти тридцати".

«... Это была война идей, влияния... Наше влияние было меньшим. Оно был настолько мало, что мы с большим трудом могли составлять какие-то небольшие более или менее дисциплинированные части и высылать их против большевиков. Большевики, правда, тоже не имели больших дисциплинированных частей, но их преимущество было в том, что все наши широкие массы солдатства не ставили им никакого сопротивления или даже переходили на их сторону, почти все рабочие каждого города становилось за ними; в селах сельская беднота явно была большевистская; словом, огромное большинство самого украинского населения было против нас».

По сути, кроме небольшого отряда незалэжных, включавшего в себя чуть более сотни студентов-галичан, некого было выставить на защиту независимости от «ордынско-большевистского ига».

Министр иностранных дел при гетмане Скоропадском Дмитрий Дорошенко , находившийся во время событий в Киеве, так передал суть «битвы под Крутами»:

«Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их - буквально на убой - навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на "позиции". В то время, когда юноши (в большинстве никогда не державшие в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни минуты, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт».

БЕЗ СВЯЗИ И ПАТРОНОВ.

Станция Круты располагается в 120 км от Киева по направлению к Бахмачу. Ее оборону возглавлял бывший кадровый офицер русской армии Аверклий Гончаренко , на момент знаменитого боя — командир куреня I военной школы. Свои силы он выдвинул на два километра впереди станции. "Юнаков" расположили справа от железнодорожной насыпи, студентов — слева. Насыпь была высокая. Поэтому правый и левый фланги не видели друг друга. Приказы передавали устно по цепи.

На самой станции расположился еще и штаб обороны района вместе с эшелоном боеприпасов. А впереди эшелона между флангами украинской позиции курсировала самодельная платформа с одним орудием, которую по своему почину пригнал офицер Богдановского полка сотник Семен Лощенко . Его щегольскую сине-желтую фуражку запомнили почти все участники боя. По-видимому, эта деталь особенно бросалась в глаза студентам в арестантских шапках.

Отрывок из воспоминаний шестиклассника Кирилло-Мефодиевской гимназии Левка Лукасевича : "Кожен з нас, учасників бою під Крутами, напевно, добре пам’ятає старшину-гарматчика Богданівського полку в синьо-жовтому кашкеті, який, ще з одним вояком на нашему панцеровому потязі, під сильним обстрілом ворога нищив картеччю спроби більшовиків зіпсувати зв’язок поміж двома відтинками нашої лінії, обабіч високого залізничного насипу ". Но чтобы стрелять, артиллеристу Лощенко пришлось взять в помощь одного из студентов — чтобы было, кому подавать снаряды.

В общей сложности, по свидетельству Аверклия Гончаренко, оборону Крут составляли при 18 пулеметах "500 молодих вояків і 20 старшин. Одні вояки місячними боями перемучені, інші — військово невивчені ". В составе этих сил Студенческий курень насчитывал, как пишет тот же Гончаренко, 115—130 человек.

Им противостояли бронепоезд красных и несколько отрядов красногвардейцев и матросов в 3000 человек во главе с бывшим полковником царской армии Муравьевым . Как вспоминает Гончаренко: "В ніч з 26 на 27 січня я мав розмову по прямому дроту з Муравйовим. Його вимога у формі наказу звучала так: "Приготовиться к встрече победоносной Красной Армии, приготовить обед. Заблуждения юнкеров прощаю, а офицеров все равно расстреляю". Я відповів, що до зустрічі все готове ". В своих мемуарах Гончаренко расписывает свое умелое руководство боем — то, как замечательно косили красных расставленные им пулеметы.

Участник боя Иван Шарый : "Штаб з усім ешелоном утік верстов на 6 від Крут"

Но автор первых мемуаров о Крутах, опубликованных еще в 1918 году, — студент Университета св. Владимира Иван Шарый — нарисовал совсем другую картину. В статье "Січовики під Крутами" он писал:
"Штаб, як тільки почали рватися ворожі шрапнелі, переполохався, переніс канцелярію з вокзалу у вагон і з усім ешелоном утік верстов на 6 від Крут, зоставивши керувати битвою офіцера Гончаренка, який весь час стояв у тилу і, певно, с переляку абсолютно не знав, що йому робити… Тікаючи, штаб захопив і вагони з патронами та набоями до гармат, що добило нашу справу під Крутами. З позиції раз за разом передають, щоб дали патронів, а тут огляділись — нема вагонів з патронами. Тоді офіцер Гончаренко кида битву і біжить сам з голими руками за патронами навздогінці штабові. Пробіг версти дві, побачив — далеко, і вернувся назад. Нарешті козаки з правого крила, примітивши недостачу патронів, а також те, що ешелони поїхали геть на другу станцію, почали одступати. Власне, одступати звелів і командир, але цей наказ був пізно переданий січовикам (то есть, Студенческому куреню сечевых стрелков, который лежал слева от железнодорожной насыпи. — Авт.) и вони бились до того часу, коли вже з правого крила станція була зайнята більшовиками… Битва була програна ".
(Штаб, как только начали рваться вражеские шрапнели, переполошился, перенес канцелярию с вокзала в вагон и со всем эшелоном убежал верст за 6 от Крут, оставив руководить битвой офицера Гончаренко, который все время стоял в тылу и, наверное, с перепугу совершенно не знал, что ему делать... Убегая, захватил штаб и вагоны с патронами и патронами к пушкам, что добило наше дело под Крутами. С позиции раз за разом передают, чтобы дали патронов, а здесь огляделись — нет вагонов с патронами. Тогда офицер Гончаренко кида битву и бежит сам с голыми руками за патронами навздогінці штабу. Пробежал версты две, увидел — далеко, и вернулся назад. Наконец казаки из правого крыла, приметив недостачу патронов, а также то, что эшелоны уехали на вторую станцию, начали отступать. Собственно, отступать велел командир, но этот приказ был поздно передан сечевикам (то есть, Студенческому курене сечевых стрелков, который лежал слева от железнодорожной насыпи. — Авт.) и они бились до того времени, когда уже с правого крыла станция была занята большевиками... Битва была проиграна)

Если отбросить патетику, то главной причиной проигранного боя стало банальное бегство штабного поезда вместе с патронами. На это намекает и Гончаренко:
"Тут би дуже придався штаб сотника Тимченка, що мав тепер у себе активних бійців"… Увы, не "придався" — дал деру. Остальное довершила плохая организация связи украинских войск, которая не позволила им даже нормально выйти из боя. Кадровый офицер Гончаренко мог переговариваться по станционному телефону со своим противником Муравьевым по другую линию фронта. Но никто в украинском отряде, растянутом по фронту на 3 км и разделенном насыпью, не позволявшей левому флангу видеть правый, не догадался прихватить полевые телефоны, которые обеспечили бы мгновенную передачу приказов.

А. Гончаренко, 1912. Еще подпоручик Русской императорской армии

К примеру, для связи со студенческой сотней, по словам Гончаренко, были назначены три студента. В результате приказ об отходе, переданный устно, перепутали. Левый фланг, где были студенты, вместо того чтобы отступать, перешел в атаку. Во время нее погиб командир студенческой сотни Омельченко. Это, по словам участника боя Игоря Лоського, только "збільшило загальне безладдя".

Между тем Гончаренко мог бы и позаботиться о телефонах. Еще по штату 1910 года в каждом русском полку полагалась команда связи, в которую входил 21 телефонист. Гончаренко служил офицером с 1912 года, два первых года Мировой войны провел на фронте, дослужился до командира батальона. Но приказы предпочитал посылать, как во времена Наполеона, — с помощью обычных ординарцев. А его старшие товарищи, сбежавшие в поезде, увы, были не предусмотрительнее чем он.

В результате беспорядочного отступления один студенческий взвод с перепугу забежал на станцию Круты, уже занятую большевиками, и был переколот штыками. Именно в этом взводе служил племянник министра иностранных дел Шульгина. Левко Лукасевич вспоминал, что пулеметы "майже не працювали із-за браку амуніції". "Амуніція", по украинской военной терминологии, это те самые боеприпасы, которые увез сбежавший штаб. Несколько километров отступления показались Лукасевичу "вечностью": "Десь біля п’ятої години вечора купка відступивших і врятованих поранених, згідно з наказом старшин, сіла до потягу… Рештки нашого куреня вже не уявляли жодної сили з військового погляду".

УТОНУВШИЕ И ЗАБЫТЫЕ.

Когда поезд прибыл в Дарницу, командиры отдали приказ студентам разойтись по домам малыми группами. Мост через Днепр контролировали части, сочувствовавшие красным. Как пишет Лукасевич: "Всі ми, що ще були в Дарниці, дістали наказ перейти невеликими групами через Дніпро, який у 1918 році був досить слабо замерзлий… Ще й тут невблаганна доля забрала з-поміж нас кількох товаришів, які трагічно загинули під непевним льодом Дніпра… Деміївка була захоплена прихильниками більшовиків — робітниками місцевих фабрик. Ми знищили свої військові документи і всі зовнішні відзнаки, відкинули зброю і кожен зосібна пішов далі, умовившись попередньо, що будемо удавати демобілізованих вояків російської армії "…
(Все мы, что еще были в Дарнице, получили приказ перейти небольшими группами через Днепр, который в 1918 году был довольно слабо замерзший... Еще и здесь неумолимая судьба забрала среди нас нескольких товарищей, которые трагически погибли под зыбким льдом Днепра... Демеевка была захвачена сторонниками большевиков — рабочими местных фабрик. Мы уничтожили свои военные документы и все внешние отличия, отбросили оружие и каждый порознь пошел дальше, условившись предварительно, что будем изображать демобилизованных воинов российской армии)

План боя. Составлен сотником Гончаренко, командовавшим украинцами

Аверклий Гончаренко после Крут тоже не стремился воевать. В армии УНР в том же 1918 г. он устроился на теплое местечко казначея Главной школьной управы при Военном министерстве. Потом служил Летичевским уездным комендантом и штаб-офицером для поручений при военном министре УНР. Последняя должность Гончаренко в украинской армии — курсовой офицер Каменец-Подольской военной школы. Никакого стремления к службе в строю его послужной список не обнаруживает — главный "герой Крут" всегда искал тихую тыловую должность. Даже в дивизии СС "Галичина ", где он оказался в сентябре 1944 года, 54-летний Гончаренко устроился при штабе одного из полков.

И уж совсем никто не помнит, что присланный из Киева на подмогу украинским юнкерам и студентам под Круты Первый автоброневой дивизион подполковника Черного в составе 4 бронеавтомобилей просто отказался разгружаться с поезда, мотивируя это тем, что местность — не подходящая для атаки. По словам подполковника армии УНР Степана Самойленко, "вся обслуга автопанцерників (я стояв на платформі коло тяжкого автопанцерника "Хортиця") була бездіяльними свідками бою під Крутами".

Участник этого боя Игорь Лоський свои воспоминания, опубликованные во Львове в 1929 г., завершил так: "Спомин про крутську трагедію мусить лишити як грізне memento нашого українського невміння організувати ті моральні сили, які в українстві є".

Эта оценка особенно важна, если учесть, что ее дал один из уцелевших в том действе, которое он сам назвал "трагедией".

Сейчас украинская официальная пропаганда просто самоудовлетворяется мифом о героях Крут . Битва киевских студентов против большевиков, погибших, защищая Центральную Раду представляется важным событием в борьбе украинского народа за свою «незалежнисть». В угаре лицемерия, наша оранжоидная верхушка, во главе с «гарантом», теперь каждый год разбивает лбы об Аскольдову могилу в «патриотических» молитвах перед телевизионными камерами центральных телеканалов. Классический пример совершенно идиотской казённой пропаганды.

Когда я читаю каноническую версию «битвы» под Крутами в разных её «патриотических» вариациях, то иногда просто ухохатываюсь от такой ярко выраженной интеллектуальной недостаточности её творцов. Всё, что бы они ни делали, разваливается прямо на глазах. В том числе и миф о Крутах . До сих пор никто не знает точно, когда происходила «историческая битва под Крутами », сколько в ней участвовало украинских патриотов, сколько из них героически погибло, и какова была численность москальско-большевицкой орды. Цифры меняются в зависимости от того, насколько сильно повреждены пропагандой мозги украинствующего индивида, разглагольствующего на эту тему. Как правило, количество украинских патриотов, бившихся и погибших под Крутами , сводится к 300. Так, очевидно, проще вождям украинства проводить аналогию с битвой трёхсот спартанцев под Фермопилами . А вот с количеством москальско-большевицкой орды у них получается ещё смешнее. Некоторые украинские патриоты насчитали аж 400 тысяч злобных москальских агрессоров! Другие – 150 тысяч. Фигурирует так же цифра в 60, 30 и 12 тысяч. Представляете, 300 «свидомых» студентов и гимназистов (младшему было 15 лет, старшему – 22), никогда раньше не державших в руках винтовки, с тремя обоймами патронов на брата, по колено в снегу, на тридцатиградусном морозе три дня сдерживали 400-тысячную армию москалей, отвечая на их «фронтальные атаки», штыковыми контратаками! Тут даже спартанцы отдыхают!

Ну хорошо, а что же там произошло тогда? Ничего особенного. Когда в январе 1918 года к Киеву подошли отряды большевиков, «кировники» УНР вдруг с удивлением обнаружили, что умирать за их власть желающих не оказалось. Даже та толпа дезертиров, которая, не пожелала возвращаться на фронт и осталась в Киеве , объявив себя украинскими полками, тихо растворились, как только стало известно, что к городу подходят большевицкие отряды. Те из «украинских» полков, которые не разбежались, перешли на сторону красных. Единственное на что «спромоглась» Центральная Рада , это с трудом подавить восстание рабочих Арсенала , а потом бежать к немцам. Ни на что большее она способна не была.

В этой ситуации украинские вожди не придумали ничего лучшего, чем отправить на встречу большевикам курень Первой юнацкой военной школы им. Б. Хмельницкого под командованием сотника Аверкия Гончаренко (около 600 юнкеров с 18 пулеметами). Что интересно, этот курень «Сичовых Стрэльцив» состоял из молодых «свидомых» галичан, устроенных на учёбу в Киеве по распоряжению Грушевского , среди которых преобладали бывшие солдаты Австро-Венгерской армии , попавшие в русский плен. А его командир, Аверкий Гончаренко в 1944 году стал полковником «14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische №1) ».

Кстати, тогда Аваркию тоже не повезло. В июле 44-го 14-ая дивизия Ваффен СС , укомплектованная галичанами, после стремительной атаки советских танковых частей, попала в окружение возле местечка Броды на Западной Украине и была за десять дней боёв намотана на гусеницы атакующих Т-34. Из 11 тысяч человек личного состава дивизии, из котла смогло вырваться около 3-х тысяч. Для многих галицийских эсэсовцев первое боевое крещение оказалось последним. Из-за колоссальных потерь её переформировали и отправили до конца войны в Восточную Европу подавлять народные восстания и гонять по лесам партизан. Вот такая, опять-таки, печальная история…

Так вот… «Сичови Стрэльци » были главной «ударной силой» «героев Крут ». Потом к куреню присоединился отряд, состоявший из 120 совершенно недееспособных киевских гимназистов и студентов, обманутых Центральной Радой и посланных ею на убой.

Так как население ближайших городишек было настроено пробольшевицки, Гончаренко решил занять позиции возле железнодорожной станции Круты . Понимая, что остановить противника они не смогут, командир «сичовыкив» приказал разобрать пути, так как большевицкие отряды «захватывали Украину », катаясь на поездах.

27 января красногвардейский отряд Егорова (это около 3600 обстрелянных бойцов), двигавшийся в эшелоне к Киеву , возле станции Круты был вынужден остановиться из-за разобранных путей, а затем неожиданно попал под пулемётный огонь. Началась перестрелка. К вечеру большевики захватили станцию, вынудив «героев Крут » бежать к поезду, на котором они приехали. Впопыхах командиром «сичовыкив» была брошена на произвол судьбы сотня киевских студентов-гимназистов, которые до похода на Круты про войну знали лишь из учебников истории. В результате, они попали в плен.

Вот такая была «эпическая битва», которую я бы всё-таки назвал проще – перестрелкой у станции Круты .

По канонической версии тогда героически погибли 270 юнкеров и 30 бойцов студенческо-гимназической сотни. Но что интересно, эти триста трупов, неугомонные национально-сознательные украинцы до сих пор на том свете с фонарями ищут. 1 марта 1918 г. в «освобождённом» германской армией Киеве был образован комитет по розыску тел погибших под Крутами , его возглавил участник «битвы» студент С. Король . Тогда для церемонии похорон предварительно было заготовлено 200 гробов, однако разыскать удалось лишь 28 трупов из тех киевских студентов и гимназистов, которые были брошены будущим полковником СС на произвол судьбы и затем расстреляны большевиками после боя. Ещё около 100 раненых студентов и гимназистов были отправлены большевиками в Харьков для лечения в советских госпиталях. Судя по всему, остальные «герои» просто разбежались. О каких трёхстах погибших «юнаках» до сих пор пафосно рассказывает наш пан президент совершенно не понятно. Впрочем, из того, что он рассказывает вообще сложно что-то понять.

К сказанному можно добавить, что обороняли Круты галицийцы не от москалей, а от одного из вооруженных отрядов, сформированных в восточных регионах Юго-Западного края, усиленного балтийскими матросами, опять-таки малорусского происхождения. И посланы были эти отряды правительством Украинской Советской Республики для выдворения Центральной Рады в австрийскую Галицию , откуда прибыла большая часть её руководства, и куда это руководство впоследствии благополучно убыло.

Вы знаете, очень полезно иногда читать воспоминания людей, видевших всё воочию. В частности, я наткнулся на описание «героического» эпизода Крут в воспоминаниях члена Центральной Рады , а потом министра иностранных дел при Скоропадском Дмитрия Дорошенко . Вот что он по этому поводу писал: «Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их – буквально на убой – навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции». В то время, когда юноши (в большинстве не державшие никогда в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни на минуты, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт».

Как видите, «эпическая битва» под Крутами нашла своё завершение в прерванной пьянке «свидомых» патриотов. Чего и следовало ожидать.

Так вот, «свидоми» вожди украинства почему-то предпочитают откровенный бред возводить в культ и поклоняться ему ако идолу. И миф об «исторической битве под Крутами » это фрагмент как раз того бреда, которому лицемерно поклоняются вожди украинства и, главное, пытаются его навязать всем в качестве какой-то невероятно высокой морально-национальной сверхценности.